Секта-2

В самый разгар свадебного застолья, когда уже стемнело и стали раскладывать огромные костры для опасных прыжков над огнем, невеста Фомы внезапно побледнела, поднесла руки к горлу, будто хотела сказать что-то, но, ничего не сказав, рухнула как подкошенная. Сделался всеобщий переполох, все столпились, образовав волнующуюся, точно неспокойное море, толпу, посреди которой незадачливый жених заламывал руки над бездыханным телом своей надежды на новую жизнь. Иисус же стоял поодаль, тогда как Иоанн и Петр пытались пробиться к центру столпотворения, соревнуясь в этом стремлении с родителями новобрачной. Все попытки что-либо сделать для оживления несчастной никакого успеха не имели. Молодую женщину переворачивали то на спину, то вновь на живот, пробовали разжать ей зубы и залить в рот воды или вина, пытались даже вдохнуть ей в легкие воздух – все без толку. В отчаянии Фома поднял голову, и взгляд его, словно пронзив толпу, заметил Иисуса. Тогда Фома взял тело своей невесты на руки и пошел в сторону Христа. Подойдя к нему вплотную, он опустил тело на землю и попросил Иисуса вернуть девушке жизнь, но тот лишь покачал головой:

– Я не умею возвращать жизни, еще нет у меня власти над смертью. Всему свое время, а время победы моей над тленом еще не наступило. Смирись, Фома, я скорблю вместе с тобою.

– Нет! Не может этого быть! Ведь тогда, в пирамиде, когда ты был как мертвый, ты же вернул себе жизнь! Ты смог! – Фому било отчаяние, словно бурлящий поток упавшую в него ветку, слезы застили глаза его, он просил, умолял Иисуса о помощи.

Тогда Иисус встал перед телом девушки на колени и перво-наперво велел оттащить неспокойного Фому. Затем он освободил шею несчастной от многочисленных украшений, а запястья от браслетов. Склонился над ней, принялся внимательно осматривать ее голову и, внезапно разглядев что-то, потребовал принести ему горящую свечу, что и было тотчас исполнено. Иисус бережно повернул голову девушки влево, поднес свечу и принялся капать раскаленным воском ей прямо в ушную раковину, и делал так до тех пор, пока все ее ухо не наполнилось воском.

– Тихо все, – осадил он плакальщиц и скорбно вопящих. – Ждите вместе со мной в полном молчании.

И вот на глазах у множества гостей той свадьбы воск начал шевелиться, гладкая застывшая поверхность его вспучилась, взломалась, и появилась вначале корявая, утыканная крошечными шипами лапка, затем увенчанная мощными челюстями отвратительная голова, а после уж и весь жук, яд которого парализовал девушку. Сейчас жук, задохнувшись без воздуха, выполз наружу. Тогда Иисус ловко подхватил его за спинку двумя пальцами:

– Вот и все чудо, Фома. Скоро она сделается живой, смотри хорошенько.

Щеки девушки от пепельно-серого стремительно обретали нормальный живой цвет. Грудь ее сперва слабо колыхнулась, а потом принялась ритмично вздыматься, губы дрогнули, разошлись, рот сам собою раскрылся. Еще немного, и девушка совершенно ожила, а толпа, ликуя, готова была вознести Иисуса на вершину Олимпа, признав в нем сына Зевса, но Иисус пропал, и все попытки отыскать его к успеху не привели. Позже он никак не стал объяснять свое внезапное исчезновение, сказав Фоме, Иоанну и Петру, что на то у него имелись свои, одному ему ведомые причины.