Сексуальный студент по обмену (ЛП)

— Эм… — я не решаюсь, но затем думаю о том, как, я надеюсь, гостеприимно относятся к Себастьяну, и тут же включаю доброжелательность, несмотря на все его промахи.

— Конечно, — вздыхаю я, сдаваясь, и передвигаю ноги назад к спинке кровати настолько, насколько это возможно. — Ну, так ты просто бездельничал, и из-за этого произошла ссора с моим папой, или был в своём небольшом турне «по окрестностям нашего города в образе важной шишки»²? — я ухмыляюсь, испытывая удовольствие от использованной фразы, которую нашла в исследованиях своего перевода, и думаю — звучит смешно.

— Ты можешь спросить об этом мою бабулю, как только она когда-нибудь позвонит и решит быть «пчелиными коленями». Но нет, — его улыбка, которая только что появилась, быстро исчезает, и он снова хмурится. — Я бы предпочёл чистить цирковую палатку вместе с тобой.

— Святое дерьмо! Мы получили цирковую палатку? — я притворяюсь, что это потрясающий сюрприз. — Я должна её увидеть!

— «Палатка» не правильный термин для большой, красочной… палатки через дорогу?

— Может быть, полагаю, хотя мы относимся к ней как к павильону. Но цирк? Не то, с чем можно сравнивать. Ты хоть знаешь, что представляет собой цирк?

— Думаю, да. Твои родители рассказали мне о твоей семейной истории: воздушные полёты, канаты и танцы в воздухе. Это цирк, да?

— Цирк, неа. Ты видел бегающих слонов? Тигров? Бородатых женщин? — я наклоняю голову в сторону, мой тон жёсткий с ноткой резкого сарказма.

— Ну, нет. Но…

— Но нет ничего. Моя семья и я — квалифицированные артисты воздушной гимнастики. Наши шоу в городе начались с моей прабабушки, известной как Дейзи Келли — отсюда и название здешнего города Келли-Спрингс. У нас нет вступительного номера, четырёхглавых змей или кучи клоунов, которые вылезают из одного маленького автомобиля. Мы работает до потери чёртового пульса над нашим выражением танца, гибкостью и равновесием.

Я скрещиваю руки на груди, ожидая, когда слова дойдут до него. Я потеряла счёт, сколько раз после такой занимательной речи надо мной начинали смеяться за то, что я так называемый «цирковой уродец».

— Уверен, ты выглядишь довольно захватывающе, одетая в обтягивающий костюм и выполняющая трюки, — отвечает он с усмешкой. — Прошу прощения за моё невежество, но я с нетерпением жду встречи на шоу. Звучит просто великолепно.

— Ну, спасибо, наверное, — я не дам ему спуску вот так легко, и думаю, мой язык тела говорит о том, что я немного обиделась. И я так не понимаю, являются ли его слова искренними, или он просто он в очередной раз извиняется по привычке. — Мы закончили с этим или же ты хочешь поведать мне о своём дерьмовом дне?

И почему он был дерьмовым. Но я никогда не признаю, что мне до смерти интересно это.

Он падает на спину поперёк моей кровати и прикрывает одной рукой глаза.

— Боже мой, ты пьян? — шиплю я.

— Я пахну мочой³?

Мочой? Конечно же, он немного расстроен, но что именно он имеет в виду под этим «пахну мочой»? Или же он имеет в виду «обмочился в свои штаны»? Клянусь Богом, если он обмочился в свои штаны, лёжа на моей кровати…

А затем меня осеняет. Языковой барьер снова поднимает свою сбитую с толку голову. Для него «обмочился» означает «пьяный».

Я отвечаю небрежно, как будто знаю, что он имел в виду всё это время.

— Но ты должно быть либо пьян, либо сошёл с ума, раз думаешь, что это нормально вот так лежать на моей кровати, — я пихаю его в ногу. — Сядь! Если бы Себастьян видел тебя прямо сейчас… — я качаю головой. — Давай просто скажем так, есть границы — и ты только что пересёк самую большую из них.

Он лениво поднимается, демонстрируя мышцы на своих руках, и улыбается мне своей кокетливой улыбочкой.

— Ах, да, Себастьян. Расскажи мне побольше об этом так хорошо известном твоём братике.

— Почему ты сказал это таким тоном? — мои руки сжимаются в кулаки. — Мой брат талантливый, добрый и мой лучший друг. Если ты скажешь о нём хоть одно плохое слово, я посчитаю твои зубы.

— Совершенная красота. Я, возможно, должен сделать так, чтобы ты находилась в этом своём обтягивающем костюме всегда — ты великолепно в нём выглядишь, — он смеётся, пододвигаясь немного ближе. — Я не хотел проявить неуважение. Просто сегодня я много о нём слышал, и обожание в глазах, с которым ты и Сэм говорите о нём, не вызывает никаких сомнений. Мне интересно узнать о парне, чьё место я занял.

— Ты ничьё место не занял. Никто никогда не займёт место Себастьяна, — я пожимаю плечами. — Он хотел увидеть что-то новое. Думаю, отчасти я понимаю его. Но он вернётся, а ты уйдёшь. Таким образом, ты одолжил его место на время, в лучшем случае.

— Не спорю. И, возможно, тебе будет интересно узнать, что он тоже много говорил о тебе и об остальных членах своей семьи в своём видео. Но особенно о тебе.

— Каком ещё видео?

— Прости меня, — бормочет он, отворачиваясь. — Наверное, мне не стоило говорить об этом.

— О нет, нет! — я толкаю его в плечо. — Что за видео?

Он тяжело вздыхает.