Секреты крылатых слов и выражений [СИ]

Анастас дошёл до черты, выложенной из белых камней, и остановился. До Сфинкса оставалось не более десяти шагов. Воздух подле неё был пропитан запахом гниющего мяса и нечистот. Сотни мух, гудя, кружились над головой Сфинкса. Чудовище встряхнуло головой, убирая жирные волосы с лица, и заговорило.

— Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем — не двух, а вечером на трех?

— Человек! — торопясь, выкрикнул Анастас, успев удивиться странному акценту Сфинкса. Что–то неестественное было в том, как она выговаривала слова, как делала ударение.

— Что–то не так, — он уже успел дойти до городских ворот. — Она не понимает, что произносит. Гера заставила её выучить только вопрос и ответ. Вот почему, и отвечать надо только одним словом.

Анастас остановился.

— Эй, — выкрикнул он.

Сфинкс не шелохнулась.

— Ты понимаешь меня? — снова закричал Анастас, уже на финикийском.

Сфинкс лежала, уставясь на дорогу.

— Понимаешь, что я говорю? — повторял на всех известных ему языках, Анастас, возвращаясь. — Эй, ты!

Когда он снова оказался перед ней, Сфинкс удивлённо качнула головой и произнесла.

— Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем — не двух, а вечером на трех?

Анастас рассмеялся, убедившись в своей правоте, но, немедленно ответил, — Человек.

Сфинкс удовлетворённо прикрыла глаза.

— Три месяца пути, чтобы лицезреть мудрого Сфинкса! — Анастас говорил, чувствуя, как в нём закипает раздражение. — Загадки мироздания, вселенский разум, божественная мудрость! Где это всё? Гера просто посмеялась надо всеми, усадив здесь эту кошку с бабьей башкой и единственной заученной фразой. Да она даже по–гречески не говорит. Немытая дура!

Лапа Сфинкса описала дугу, и, подхватив Анастаса за хитон, подняла над землёй.

— Сфинкс нет дура, — с усилием произнесла она. — Человек есть дура.

Выговорив это, чудовище легко, будто котёнка, отшвырнуло Анастаса прочь от себя…

Очнулся он уже под вечер в палатке Фотия.

— Жив, — обрадовался тот. — Я всё видел! Зачем ты вернулся к ней? О чём ты говорил?

— Да, ну её, — пожал плечами Анастас. — Просто обидчивая баба.

ЗА КРУГЛЫМ СТОЛОМ

Согласно легенде, первым, кому пришла в голову идея Круглого Стола, был король Артур. Устранение углов подчеркивало равноправие рыцарей и исключало ссоры и обиды. Легенда, действительно не врёт, хотя, со временем, понятие «сидеть на углу» несколько исказилось. Дело в том, что в эпоху доспехов, немытых тел и грязного белья, это место, наоборот, считалось почётным. Во время длительных заседаний и переговоров, рыцарь мог незаметно почёсываться об угол, испытывая при этом невообразимое блаженство! Артур, пытаясь избежать свар за столом, одно время даже ставил перед собой песочные часы. Когда песок пересыпался из верхней половины в нижнюю, он хлопал в ладони, его двенадцать рыцарей привставали и перемещались на одно место вправо. Так, что посидеть–почесаться успевал каждый.

— Хорошо, что вас никто не видит, дорогой, — сказала ему как–то раз королева Гвиневра. — Выглядите, как клоуны на посиделках.

ЗА ПОЯС ЗАТКНУТЬ

Есть на Востоке традиция, вещь, приглянувшаяся гостю, немедленно преподносится ему в подарок. Отказаться, значит смертельно обидеть хозяина. Нечто подобное существовало и на Руси, только в нашем случае, гость сам брал понравившийся ему предмет и «затыкал за пояс», проще говоря, присваивал. Сейчас это выглядит дико, но в то время, подобный жест был абсолютно естественным. Приготовленные заранее подарки, выставлялись на видное место и ждали своего часа, вещички же, что были дороги хозяину дома, надёжно прятались. Разумеется, что гостю и в голову не могло придти, шарить в сундуках.

Традиция эта, кстати, подразумевала, что людей, стоявших на социальной лестнице ниже хозяина, в гости не звали. Если же вдруг возникала такая нужда, то прислуга ещё в сенях снимала с гостя пояс, тем самым давая понять, что «заткнуть» за него ничего не удастся.

Пётр Первый, сам по молодости много чего «позатыкавший за пояс» в Немецкой Слободе, тростью и плетьми выбивал из своих подданных дедовские варварские традиции. Есть свидетельство, что однажды велел повесить артиллерийского офицера Григория Самсонова на том самом поясе, за который бедняга машинально заткнул табакерку голландского посланника.

ЗАРУБИТЬ НА НОСУ

Это крылатое выражение дошло до нас с некоторым искажением, потому и вызывает недоумение. Разумеется, никто на НОСУ (часть лица, участвующая в дыхании, обонянии) никогда никаких зарубок и засечек не делал. Отметины (зарубки) ставились на «нОсу», которая представляла собой деревянную чурочку, длинной с ладонь. На одном конце просверливалось отверстие, в которое продевался шнурок, а за него «нОса» подвешивалась на пояс крепостного крестьянина. Снимать её строго настрого запрещалось.