Читаем Секреты крылатых слов и выражений [СИ] полностью

В России понятие «ДЖЕНТЛЬМЕН» носит более ёмкий и национальный характер. Лучше всего его опишет фраза, типа, «Арсений Александрович был человеком пьющим, в картах нечистым на руку, не всегда справедливым к друзьям, недополучившим образования и излишне любящим прекрасный пол. Однако, по сути своей — истинным ДЖЕНТЛЬМЕНОМ». Англичанину этого, разумеется, не понять…

ДИФИРАМБЫ ПЕТЬ

Цитирую. «Дифирамбы — народные гимны бурного оргиастического характера, исполнявшиеся хором на праздниках». Проще говоря, это застольные хоровые пения.

Я, на своём веку, был участником и свидетелем множества застолий, сопровождаемых «бурным» пением. Народный хор обычно славил «замерзающего ямщика», «мороз», «скачущего через долину казака» и «ой, цветущую калину». Наверное, это и были ДИФИРАМБЫ…

ДНЁМ С ОГНЁМ

Отец с братьями уехали на дальний покос ещё до рассвета, пока Гришка спал. Вчера он три раза слёзно просил, что бы его взяли с собой, но безуспешно. Отец просто отмахнулся, а братья ещё и принялись глумиться, доведя до слёз. Теперь три дня живи с бабкой Пелагеей, мучайся. И откуда её чёрт принёс? Сто лет про неё никто слыхом не слыхивал, а на Пасху она, возьми, да и появись. Отец помолчал, головой покрутил, но не выгонять же женину мать. Хотя мамка Гришкина ещё позапрошлой зимой померла. Странная бабка, на других не похожая. По дому ничего делать то ли не хочет, то ли не умеет. Знай, сидит на крыльце, да книги читает. А что там в них такое написано никто не ведает. Может быть, как чары на добрых людей наводить. Или начнёт вопросами пытать, мол, знаешь, откуда ветер берётся или сколько стран на свете…

Весь день Гришка по хозяйству крутился. Воду на огород носил, дрова колол, скотину кормил, даже обед состряпал, а после ужина сел в избе кнут себе плести. Дело простое, да упорности требующее. Бабка рядом примостилась. Смотрит, как внук работает, молчит.

— Бабка Пелагея, — говорит Гришка, — ты бы рассказала сказку, что ли. Всё ж веселее вечер скоротаем.

— Сказку, — очнулась от своих мыслей та. — Сказку, не сказку, а давай загадки позагадываю.

— Что ж, — степенно, как взрослый, согласился Гришка, — пусть так.

— Ну, раз так, отвечай внучёк, что после малой беды ждать надо?

— Большую беду. И ещё «приходит беда — отворяй ворота».

— Верно, — соглашается бабка Пелагея. — А какое железо не блестит?

— Ржавое, — смеётся Гришка. — Я, считай, все загадки наизусть знаю.

— Хорошо, — кивает бабка. — А кто ДНЁМ С ОГНЁМ ходит?

— Кузнец? — гадает Гришка. — Или поп с кадилом?

— Не кузнец, и не поп, — отвечает бабка. — А с ОГНЁМ, внучек, ходят те, кому до боли народной есть дело. Горит тот ОГОНЬ в них, не погасить. Светлы их лица, и чисты помыслы! Сжигает пламя борьбы души, зовёт на подвиг великий. И только тот, кто грудь свою ногтями изорвёт, да пожар сердца наружу выпустит, человеком настоящим зваться может. Ярче солнечного света вспыхнет тот ОГОНЬ, позовёт за собой угнетённых, ослепит мучителей. И ни застенки, ни каторга, ни даже смерть, не погасят это пламя!

Бабка Пелагея сорвала платок, и седые космы рассыпались по плечам. Голос её окреп, в глазах заблестели слёзы ярости, ногти заскребли по столешнице, оставляя глубокие борозды. Гришка от испуга уронил кнут на пол и по–девчачьи завизжал. Бабка осеклась и, села тяжело дыша. Затем ушла в сени, где долго и шумно пила. Вернувшись, она, не глядя на внука, забралась на печь и затихла.

Гришка, ступая на цыпочках, затушил свечу и лёг на скамейку, укрывшись с головой. Осторожно, пощупал себе грудь, не тлеет ли там страшный ОГОНЬ, про который говорила бабка.

— Напугала–то как, карга старая, — содрогнулся он. — Скорее бы тятя вернулся…

ДО БЕЛОГО КАЛЕНИЯ

Начнём издалека. В классической русской деревне существовало всего четыре профессии. Точнее их было значительно больше, но я имею в виду только те, которым надо было посвящать своё время целиком. Ведь, плетением лаптей, сучением пряжи или ловлей рыбы может заниматься и на досуге. Основная профессия, разумеется, земледелец. Затем идут мельник, кузнец и колдун.

Хуже всего приходится земледельцу. Его достаток, а порой и жизнь, зависят от такой переменчивой вещи, как погода. Сухое лето, обильные дожди, поздняя весна, ранняя осень, бесснежная зима — всё несёт неурожай. А нашествия саранчи, кроликов и гусениц? А вредительские поджоги хлебов вражескими лазутчиками? А потрава барскими охотами? Одним словом, не позавидуешь.

Мельнику живётся значительно лучше, хотя и его благополучие напрямую связано с урожаями земледельца. Одна радость, что ему не приходится пахать, сеять, косить, жать и веять. Вся забота — поглядывать на жернова, да гонять мышей.

Колдун чувствует себя вольготно. Лечит людей и скотину за еду. Если что, знает, где в лесу найти съедобные травы, грибы, коренья.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза