Секреты для посвященных

— Замолчи. Я больше не хочу этого слушать. Это я виноват. Я чувствовал, что с тобой происходит, и решил выждать. А чего ждать? Разве все не решено? Я люблю тебя, верю тебе. И если ты уедешь отсюда, то только со мной вместе. Слышишь? Я люблю тебя, и твое прошлое для меня не существует. Мы построим новую жизнь и будем счастливы.

— На чужих костях счастья не построишь, — проговорила Раиса и тихо заплакала. Слезы крупными каплями покатились по щекам.

Гринько все теснее и теснее прижимал ее к себе.

— Ты плачешь? Это хорошо. Тебе надо выплакаться. Теперь все плохое позади. Мы вместе, а это главное. Пойдем к тебе…

Она покачала головой:

— Ко мне нельзя. Напарница заболела. Она дома. Я поэтому и ушла. Хотелось побыть одной.

— Ну тогда ко мне, в гостиницу.

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Нельзя, глупый. Запрещается правилами.

Он проводил ее до самых дверей, как советовал ему плечистый молодой человек. На обратном пути, прежде чем завернуть за угол, обернулся. Дом, в котором скрылась Раиса, белел в темноте. Гринько был уверен, что в эту минуту на Раисины окна устремлены не только его взоры.

2

Подполковник Хрустов вошел в кабинет и тотчас же вызвал капитана Немцова. Он вернулся из областного управления КГБ, где договорился о координации розыскных действий, и теперь ему не терпелось получить свежую информацию. И она поступила…

— Час назад в универмаге у Раисы Сметаниной кто-то снял с шеи ее знаменитые часики, — доложил Немцов.

— Что?! — Хрустов откинулся на спинку кресла и, переварив новость, язвительно произнес: — Поздравляю! Мы же лишились единственной улики! Как теперь докажешь, что Барыкин был не один, что агент действительно существует, а не является плодом нашего воображения?!

При этой тираде лицо капитана оставалось невозмутимым. Судя по всему, он не разделял беспокойства своего начальника. Когда подполковник замолк, он сказал:

— Конечно, то, что мы дали украсть эти часики, наш большой прокол. Тем более непростительный, что Сметанина находилась под непрерывным наблюдением…

— Кто прошляпил?

— Рогов.

— Как это произошло?

— Понимаете, в универмаг завезли партию женских финских сапог. Началось столпотворение. Сметанина в этот день была свободна от дежурства и, конечно, немедленно отправилась в универмаг. Рогов допустил ошибку. Он в толкучку не полез, а остался у входа. С этого места и наблюдал за Сметаниной. Когда она вышла с покупкой из магазина, часов на ней уже не было. Она обнаружила пропажу, вскрикнула, кинулась к директору магазина: мол, должно быть, уронила, он посоветовал ей обратиться в милицию.

— Значит, вы полагаете, что часы украли?

— Да. И сделал это не кто иной, как Зубов.

— Откуда вы это взяли? Существуют, по крайней мере, еще две возможности…

— Какие, товарищ подполковник?

— Сметанина сама могла инсценировать пропажу часов.

— Исключено. Для этого надо допустить, что женщина состояла в сговоре с Зубовым. Но в таком случае она не передала бы Грачеву записку Барыкина, ибо именно она, эта записка, и позволила нам подготовиться и сорвать замыслы агента.

— Так. Ну а если часы украл обыкновенный воришка? Ведь могло такое случиться?

— Нет. Цепочка снабжена потайным замочком, случайный человек его не откроет. Да еще в такой толчее…

— Я вижу, вас пропажа часов-передатчика не очень-то беспокоит?

— Как вам сказать… Часов нет, но есть акт. Ведь они побывали у нас в руках, мною лично разобраны, собраны. Все это зафиксировано в документе. Имеется фото.

— Можете оставить все это себе на память о нашем ротозействе.

Но даже этими обидными словами подполковнику не удалось пронять Немцова.

— Хорошо, — отреагировал он. — Только я к акту и снимкам, с вашего разрешения, добавлю еще два предмета, предположительно побывавшие в руках Зубова.

— Два предмета? Каких?

— Оброненный им электрический фонарик. Мы сегодня утром отыскали его в густой траве, неподалеку от объекта, на который напоролся Барыкин.

У подполковника заблестели глаза:

— Где именно лежал фонарик?

— По другую сторону объекта. Можно предположить, что сигналами, подаваемыми фонариком, Зубов заманил своего подручного на ограждение, находящееся под током.

— Выходит, здорово волновался, если потерял фонарик.

— Нервы есть у всех. Даже у убийц.

— Отпечатков пальцев на фонарике, конечно, нет.

— Чист. Но в данном случае это как раз и доказывает: он принадлежал человеку, который был озабочен тем, чтобы не оставлять следов. Но есть еще кое-что посущественнее фонарика…

— Не тяните, капитан! Что это?

Немцов выдержал небольшую паузу, чтобы еще более возбудить любопытство начальника, и только потом сообщил:

— Зубов приклеил к внешней стороне окна Сметаниной «жучка». То есть он заменил один вид передатчика другим.

— Получается, он догадался, что мы знаем о существовании часиков?

— Так точно.

— Вы говорите об этом столь уверенно?