Секретарь посла

Глаза Ника сверкнули, и он, притянув меня к себе, аккуратно уложил меня на спину. Платье тут же разъехалось в стороны, и парень склонился надо мной, губами проскользив по животу и груди. Его руки уперлись в ещё тёплый песок с двух сторон от меня, а колени расположились по бокам от моих бёдер. Ник нависал надо мной, но не главенствуя, а скорее обещая безопасность, укрывая меня от всех опасностей мира, закрывая от тревог. И я лежала под ним послушно и доверчиво, не делая попыток перехватить инициативу, не желая менять хоть что-то сейчас, а мечтая, чтобы он сделал всё так, как сам посчитает нужным – мне и ему.

И он делал. Растягивая удовольствие, растягивая момент, растягивая само время. Сердце билось через раз, когда его подушечки пальцев ласково касались моей кожи, рисуя загадочные знаки. Мне казалось, что Ник был шаманом, а я была природой, и его рисунки, легкие движения, горячее дыхание были подношением для меня. Я вбирала в себя всю его нежность, всю заботу, всю ласку, наполняясь чем-то очень тёплым и светлым, словно из дождя превращаясь в солнце, или из мутного тумана – в невесомое облачко.

Его поцелуи, его ласки были такими мягкими, почти неощутимыми, но он укутывал меня ими плотным коконом, и мне даже казалось, что делал он это не как обычно, а словно… словно и впрямь любя. Я хотела заглянуть в его глаза, хотела понять его в этот момент, но Ник не давал мне такой возможности, заставляя прикрывать глаза от наслаждения и стонать от предвкушения большего.

Его пальцы осторожно спустили мои трусики, и я знала, что по первому же моему взгляду, он вернул бы их на место. Но я не протестовала и не возмущалась – сегодня я готова была лишь брать и принимать из его рук всё, что он был готов мне дать. И потому он сам раздвинул мои ноги в стороны, проведя ладонями по внутренней стороне бедра и вызвав новую серию мурашек. Он сам забросил мои ноги себе на бёдра, сам устроил меня удобнее и сам убрал волосы с моего лица, которые смахнул туда ветер. А потом Ник вошёл в меня – предельно аккуратно и запредельно нежно. Неотрывно глядя в мои глаза и транслируя что-то настолько мощное и настолько объемное, что я терялась в этом неведомом мне посыле. Тонула в нем. Исчезала в нем. С удовольствием, с желанием. С жаждой.

Я не знала, как Ник понял, что именно мне сейчас было нужнее всего, но он и впрямь это понял и – дал. Сначала неторопливо, мягко и ласково, потом всё сильнее, всё быстрее, всё ярче. Так, как я хотела.

И я отдавалась ему вся без остатка – забирая всю его заботу, всю его нежность, проглатывая всю его сдерживаемую силу, впитывая всю его обузданную сейчас страсть. В происходящем не было ни капли ярости, ни грамма жесткости – одна только расплавляющая меня мягкость. И из-за этого в сознании горело понимание – что бы там ни было между нами, но сейчас мы занимались любовью. Не чувствуя, наверное, этого в полной мере друг к другу, а лишь ощущая это друг в друге.

А потом мы долго лежали под чёрным небом, усыпанным звёздами. Ветерок вновь играл с моими волосами, а океан тихо шумел у наших ног. Мы держались за руки и молчали – потому что в этой тишине вдруг лучше всего слышали друг друга. И я внезапно поняла, что просто обязана сказать одну важную вещь. Важную для парня, который спас меня.

***

Я повернула голову к Нику и увидела, что он сделал тоже самое одновременно со мной. В его глазах читалось намерение тоже что-то сказать мне, и я решила сначала выслушать его, но у парня были другие планы.

– Говори, – тихо улыбнулся он.

Я вздохнула и чуть скривила лицо:

– Пабло изменил мне.

Улыбка исчезла с лица Ника, осталось лишь серьезное и внимательное выражение глаз, как будто он пытался понять мои чувства насчёт этого. Так что я чуть пожала плечами и добавила:

– Это было крайне скучное зрелище. Хотя гречанка была хороша.

– Гречанка, – протянул Ник с пониманием в голосе. – Так ты из-за этого напилась тогда?

– Вроде того, – уклончиво ответила я.

Мне не хотелось признаваться, что напилась я от дикой злости на Ника и его гипотетической измены мне с гречанкой – потому что именно из-за этого я тогда пошла в бар и влила в себя, кажется, всё мартини, что там было.

– А ты что хотел сказать? – быстро перевела разговор я.

– Чтобы ты бросала Пабло.

– Мой папа будет очень недоволен, – наигранно вздохнула я.

– Нет, – Ник покачал головой. – Александр любит тебя, а не Пабло. Так что он точно будет на твоей стороне.

– Так ты хочешь, чтобы я только ушла от Пабло? И всё? – уточнила я, решив уже вывести парня на чистую воду.

– Да, – коротко ответил он и, подавшись ко мне, придавил меня сверху своим телом. – Потому что на самом деле ты уже давно стала моей. С нашей самой первой ночи.

– Что, так понравилась чокнутая девчонка, которая сама на тебя запрыгнула? – хмыкнула я.

Но Ник снова не поддался на мой игривый тон и ответил вполне серьезно:

– Ты была восхитительна. Как и сейчас. Как и всегда.

С этими словами он поцеловал меня – нежно и долго. А я внезапно подумала, что и впрямь уже давно стала его. Может, и не с первой ночи, но уж со второй нашей встречи – точно!