Секрет Тамплиеров

Я был, как говорится, на гребне славы. Конечно, в масштабах нашей школы, но это тоже немало. Исполнялись все мои желания. Все меня хвалили, я был доволен жизнью. А когда у меня обнаружилась способность лечить, я не мог не применить ее, хотя с самого начала понял, что это мне дорого обходится. Так что же? Нужно выбирать? Успехи или избавление от болезней моих близких?

От всех этих мыслей я совсем запутался. Вынул из кармана монету. Она тускло блестела на моей ладони. Сначала я думал, что она принесет мне счастье, а теперь получается, что я благодаря ей зарабатываю себе неприятности.

Мне снова припомнились все события последних недель. Ссоры с родителями. Испорченные отношения с учителями. «Двойки».

Замечания Леонидова. Бульдозер! Я вспомнил, какое было у него выражение лица, когда я застрял на этом проклятущем коне. Он издевался надо мной. Тут же припомнился хохот одноклассников.

«Как я теперь появлюсь в классе после такого позора!».

Я разозлился. Еще никогда в жизни я не впадал в такое бешенство. Я с неприязнью посмотрел на монету, которая словно жгла мою ладонь. Ну чего мне не хватало раньше! Учился прилично. В баскетболе итак был один из лучших, если не самым лучшим. Все было нормально. Неужели я не мог бы добиться успехов без этой штуковины? Так уж ли она мне нужна?

В голове помутнело от ярости. Все эти вопросы казались мне неразрешимыми. Я понял, что не могу сделать выбор: что мне важнее, успех или благополучие близких?

И, решив, что ничего, кроме неприятностей, она мне не приносит, я размахнулся и швырнул ее в реку.

В следующую секунду в голове прояснилось.

«Что я натворил!» – меня охватил такой страх, никогда больше не увидеть своей драгоценной монеты, что я готов был без раздумий броситься в реку, чтобы достать ее оттуда.

Но вода была холодная. Я все-таки еще не псих.

«Может, это судьбой так предопределено», – сказал я себе, вспомнив слова Красильникова.

Не сумел я справиться со своей находкой. Видно, она не мне предназначена. Мне хотелось плакать. Я круто развернулся и пошел домой. Но, пройдя несколько шагов, остановился и замер на одном месте.

«Какое право я имел выбросить монету! Она ведь не моя. Эту монету ищут музеи всего мира. От нее зависит разгадка секрета тамплиеров! Если уж у меня не хватило сил обладать ею, я обязан был вернуть ее на законное место – в музей, откуда ее украли. А я что сделал? Это называется „собака на сене“ – ни себе, ни другим».

Я понял, что поступил подло и малодушно.

«Может, в мире живет кто-то, кто лучше сумеет распорядиться монетой! Я должен вернуть ее!».

Я решительно возвратился к реке. Попробовал ее рукой – вода была ледяная, градусов пять, а то и меньше. Но это не останавливало меня. «Сам напортил, сам и исправлять должен», – сказал я себе.

Я посмотрел по сторонам. Вокруг не было ни души. Да и кому придет охота шататься по берегу реки в такую погоду? Я скинул куртку. Тут же меня обдало холодной сырой волной осеннего ветра. Поеживаясь, я продолжал снимать одежду.

Когда очередь дошла до брюк, мне послышался чей-то громкий крик.

Обернувшись, я увидел Красильникова, который со всех ног несся ко мне.

– Ты чего? – спросил он меня, задыхаясь от быстрого бега.

– Ничего, – спокойно ответил я.

– В моржи, что ли, записался?

Антон сказал это с улыбкой, но при этом на меня смотрели его испуганные глаза. Я догадался, почему он такой.

Красильников, видно, решил, что я собираюсь утопиться. От этой мысли я даже повеселел.

– Просто хочу окунуться, – сказал я.

– Ты с ума сошел – вода ледяная!

– А я недолго!

– Гислер! Не дури! Ты не проплывешь и трех метров.

– Это почему?

– Тебе ноги судорогой сведет. И потом, ты посмотри на себя – ну какой из тебя пловец, если ты через коня не смог перепрыгнуть!

Красильников нажал на больное место. Я разорался:

– Не твое дело, доплыву я или нет! Иди, откуда пришел, понял?!

И продолжал раздеваться.

– Ну ладно, – сказал Красильников с такой решительностью, что я удивленно посмотрел на него, – раз ты полезешь, то и я с тобой. Может, смогу тебя вытащить, когда ты тонуть начнешь.

Так поступают настоящие друзья. Я никогда и не сомневался, что Антон – мой лучший друг. По крайней мере, этого монета не смогла изменить.

– Тебя это не касается, я сам справлюсь, – ответил я.

– С чем?

– Ни с чем, – я понял, что чуть не проболтался.

– Ты что, натворил что-нибудь?

Красильников всегда отличался умом и сообразительностью.

Отпираться не имело смысла.

– Я монету бросил в реку.

– Ага! Теперь все ясно. И что же, ты думаешь, что сумеешь ее найти?

– Я должен! Не могу я так все оставить. Выбросил со злости, а потом одумался. Я ведь ее вернуть должен, а не бросать куда ни поподя.

– Это все правильно, – согласился Антон, – но ты пойми, Гислер, мы ее не достанем сейчас. На это надо много времени.

Тем более, здесь и дно глубоко. Придется нырять.

– А что ты предлагаешь?

– Подождем.

– Чего подождем? – не понимал я.

– Весны, – Красильников говорил со мной, словно с малым ребенком, – подождем, пока вода снова прогреется.

– А вдруг за это время она пропадет!