Секрет лабиринта Гаусса

Вислоухий поднял кверху костлявые руки:

— Ребята, спасите! Дайте пить! — с поднятыми руками он пошел по стене. — Поверьте последний раз. Крест целую. — Он схватил Костоедовский золотой крест. — Поверьте!

Умоляя, он делал маленькие шаги, незаметно приближаясь к ребятам.

— Лабиринт завалило. Костоедов пополз туда первый и головой попался в ваш капкан. Так ему и надо, белогвардейцу. Спасите меня! Рабом вашим буду! — Он стал опускаться на колени.

Глядя на диверсанта, Петька вспомнил родной Краснокардонск. И небо, черное от фашистских бомбардировщиков. И пронзительный вой сирен. И разрушенные дома. И убитых. Вспомнил, как однажды недалеко от города фашисты разбомбили санитарный поезд. Весь день потом старики вытаскивали оттуда мертвых детей. Одна женщина, даже мертвая, крепко держала своего ребенка. Она была вся в крови. Ребенок тоже был мертвый, потому что Петька с Таней видели на голове у него продолговатую ранку. Их вместе и опустили в землю, а сверху положили разбитую бутылочку с соской… И старики плакали.

Петька скрипнул зубами. И медленно стал поднимать лук.

Вислоухий повалился лицом вниз:

— Не убивайте! Умоляю…

Он стал ударять головой об высохшую глину:

— Богу буду молиться за вас. Оставьте меня здесь, у воды…

Ребята сжались, ожидая Петькиного выстрела. Петька медлил, по-видимому, решая, как поступить. Наконец, скомандовал:

— Шурка, обыщи его!

— Хлопцы, оружия у меня нету, последний патрон…

— Молчи, а то шлепну, — Петька опять нацелил лук.

Шурка старательно обыскал Вислоухого. Оружия действительно не было, но зато обнаружили узкую клеенчатую полоску с непонятной схемой, нарисованную несмывающейся краской,

— Что это? — спросил Петька.

— Личная Костоедовская карта. По ней от Байкала до Жаргино добраться — нечего делать. Это секретный Костоедовский путь. Его знал только сам Костоедов и его сын Сашик. Вроде сто лет назад это была вьючная тропа до Жаргино. Он мне говорил, что теперь она заросла кустами и деревьями и с виду неприметная.

Вислоухий прижал руки к сердцу:

— Ребята, возьмите карту, ей цены нет. По ней геологов с лошадями приведете, Гаусс можно разрыть. От Жаргино…

— Молчи!

В правой гаче нашли вторую карту. Ребята ее узнали. Это была берестянка, которую Вислоухий выкрал у Петьки. По ней они шли от Жаргино до лабиринта.

— Хлопчики, секрет Гаусса знаем только мы. Я отказываюсь от этой тайны. Берите ее себе, карты в ваших руках. Но не убивайте меня. Оставьте здесь…

— За нами будешь красться?

— Нет. Упаси меня господь, — он поцеловал крест. — Оклемаюсь здесь, — его глаза с лихорадочным блеском смотрели на котелок с водой, — и уйду в Индию. Черепах буду есть, падалью питаться, но доберусь до Индии и никогда больше сюда, на свою Родину, не приду…

— Нет у тебя Родины, гнусь вонючая! — закричал вдруг Тимка и угрожающе поднял над головой тяжелый кусок пересохшей глины. Таня и Шурка тоже приготовились запустить свои камни в предателя.

— Встань! — скомандовал Петька.

— Ре-бя-та, умоляю!

— Встань, говорят.

Вислоухий поднялся, облизнул пересохшие губы, стоял, шатаясь:

— Не убивайте!

— Иди вниз по ступеням, там в конце коридора вода и до утра здесь не показывайся! Выйдешь, убьем сразу, понял?

— Понял.

Вислоухий, не поворачиваясь, пятился к ступеням задом, боялся, что Петька выстрелит ему в спину.

— Разворачивайся, гад, не бойся. — Петька плюнул на землю: — Убивать тебя не будем.

Предатель заторопился, запутался в лохмотьях и чуть не упал. Оперся на руки. На четвереньках спустился вниз и скрылся в темноте.

Ребята перевели дыхание.

— Зря отпустили, — зло сказал Тимка.

— Черт с ним! — сплюнул Петька.

— А если преследовать будет? — спросила Таня. — Скелетом стал, не угонится и теперь он боится нас.

— Мальчишки, а что он ел?

— Наверное, корни выкапывал, как и мы,

— О Костоедове он не наврал?

— Нет, иначе он не знал бы о капкане, да и крест Костоедовский на нем.

— Ты, Петька, карты не потеряй, по ним теперь мы к Гауссу целый батальон приведем, по Костоедовской тропе-то.

— Умру, но не потеряю.

Петька спрятал бесценные карты в карман и сверху запихал свой красный галстук.

— Берите котелок и пойдем вон к тем темным холмам, может, там увидим какую-нибудь дорогу.

Пошли быстро, не оглядываясь на крепость. А если бы оглянулись, увидели бы, как смотрит им вслед огромный полосатый зверь, вынырнувший из бесчисленных переходов крепости. Он посмотрел на ребят, потом, не мигая, долго глядел на солнце. Потянул воздух и спрыгнул вниз на песок, спружинив на лапах. Опять понюхал воздух и, обойдя крепость, стал осторожно спускаться в ущелье.

Глава 23

Темные холмы, которые ребята рассмотрели с крепости, оказались зарослями кустарника. Полузасыпанные песком, колючие кусты были без листьев и никакой тени не давали. Но сразу за ними цвет песка изменялся. Песок стал как будто ржавым и спрессованным. Шагалось легче, потому что ноги теперь не проваливались и следов не оставляли. Стали попадаться большие пятна земли, потрескавшиеся от солнца. На некоторых из них росли по одной-две травинки. Они высохли и были твердые, как железная проволока.