Сейчас и навечно

– Я был чертовки занят, заботясь об Оливии и пытаясь закончить юридическую школу, – сказал я сквозь зубы. – Это ни для кого не секрет.

– Ладно, а что насчет Дарлин?

Я устало потер глаза.

– А что с ней?

– Ты не должен упускать шанс на счастье с потрясающей девушкой, потому что все остальное идет дерьмово. Или ее история с наркотиками выбила тебя из колеи? Понимаю, что это нелегко для тебя, но…

– Но что? Ты вдруг стал экспертом в этом вопросе, потому что у тебя было сколько долгосрочных отношений? О, точно, ни одних. Отвали, Джексон. Мне плевать на ее прошлое. Я доверяю Дарлин и знаю, что она заслуживает гораздо лучшего, чем я.

– Это хреновая отговорка. Ты ей небезразличен. Возможно, она даже любит твою тупую задницу, а ты возьмешь и отпустишь ее?

Бушующий внутри меня гнев немного стих от этих слов, от скрывавшихся за ними перспектив.

Я опустился в свое рабочее кресло.

– У меня получилось привлечь твое внимание, да? – спросил Джексон с теплотой в голосе.

– Я не хочу причинить ей боль, Джекс, – тихо сообщил я. – Не представляю, что делать, а это дерьмо с опекой в разы все усложняет. Я желаю для нее всего самого лучшего, и это не тупая отговорка. Она на самом деле заслуживает счастья.

– Как и ты, чувак, – тихо добавил Джексон. – Вот и все, что я хотел сказать. Ты тоже заслуживаешь счастья. И Генриетта полностью со мной согласна. Повиси, она хочет кое-что тебе сказать.

Я резко выпрямился.

– Что?

Снова послышалось шарканье, а затем я услышал приглушенный голос матери Джексона:

– Я не хочу говорить по громкой связи. Вот эта кнопка? Алло? – Затем уже громче: – Привет.

Я вздрогнул, отодвинув телефон подальше от уха, и улыбка, которую не удалось сдержать, расползлась на моих губах.

– Привет, Генриетта.

– Привет, Сойер. Как у тебя дела, милый? – спросила она.

– Бывало и лучше.

– Знаю, но послушай мамочку. Я знаю, что ты пытаешься сделать, и это мило. Ты пытаешься защитить эту девочку, потому что у тебя сейчас трудный период, и, к сожалению, все может лишь усложниться, так?

– Мне нечего ей предложить, Генриетта.

– А вот здесь ты неправ, дорогой. Никто не ждет, что ты справишься с этой ситуацией. Не буду лгать, это может быть нелегко. Но когда становится тяжело, именно ты притягиваешь к себе людей. Ты не отталкиваешь их. А что же милая Дарлин? Она в состоянии вынести трудности. Я слышала, она сама пережила нечто подобное. И не ждет, что у вас все получится с первого раза, ни у кого не получается. Протяни руку, детка. Протяни руку и держись за тех, кто тебе нужен, ведь они нуждаются в тебе больше, чем ты думаешь. Вот как справляются с трудностями. Ты держишь и не отпускаешь. Понимаешь?

Я кивнул, сжав челюсти.

– Понимаю.

– Хорошо, – ответила Генриетта. – А теперь иди и будь рядом со своей женщиной. И не беспокойся о том, что давать, а что нет. Просто будь с ней. Иногда этого более чем достаточно.

– Спасибо, Генриетта.

– В любое время, дорогой. Я возвращаю телефон Джексону и советую вам двоим следить за своими языками. Вы звучали, как два дурака со всеми этими ругательствами.

Я усмехнулся.

– Не знал, что нас слушает леди.

– Ну, теперь ты знаешь.

– Конечно, мэм.

Снова раздался треск и шипение, пока Джексон включал громкую связь.

– Алло? Это кто? Сойер? Ты все еще здесь?

Я рассмеялся. Не думал, что это было возможным.

– Я ухожу.

– Отлично.

– Эй, Джекс… – В горле образовался ком. – Я…

– Знаю, – ответил он. – Тоже люблю тебя, брат.

Я повесил трубку и испустил глубокий вздох. Даже если это ослабит мою бдительность, я решил сделать то, чего не делал почти год. Я забрался в кровать, не поставив будильник, и попытался заснуть.

Но, несмотря на усталость, сон ускользал от меня. Я ворочался и ерзал на холодных простынях. Кровать, как обычно, была пуста; даже в прошлом, когда у меня была женщина, это длилось всего несколько часов. Никакого совместного сна, только секс, а потом женщина уходила. Я следил за этим.

Я закрыл глаза и воспользовался своей безошибочной памятью, чтобы в мельчайших подробностях воссоздать образ Дарлин. Несколько приемов ментального фотошопа, и она лежала рядом со мной, волосы разметались по моей подушке, ее губы были всего в дюйме от моих – она улыбалась и смеялась…

Я погрузился в сумеречный мир, где-то на грани между сном и реальностью, и ее образ колебался, как недосягаемый мираж.

Когда я наконец заснул, сон был прерывистым, проплывающим над поверхностью глубокого покоя, а наутро кровать все еще была пуста.

Глава 24. Сойер

Когда солнце было уже в зените, я проснулся от сильнейшего голода. Разогрев огромную порцию запеканки Дарлин, я съел все до последнего кусочка. После этого отнес свой лучший серый костюм в химчистку, попросив поторопиться. А сам забежал в Macy’s на Юнион-сквер и купил новый галстук.

Затем я забрал свой костюм, принял душ, переоделся и без четверти семь вышел на улицу. В цветочном магазине на 14-й улице я сразу же направился к красным розам, но мое внимание привлекли маргаритки ярко-желтого и оранжевого цветов.