Сеятель снов

− После того, как похоронили Итана, а похоронили его не сразу, как вы понимаете… Мальчика убили, поэтому полиция провела судебно-медицинскую экспертизу, и только потом Натаниэль и Кэролайн смогли похоронить сына. Это было ужасно. На Кэролайн лица не было. Спустя пару месяцев она погибла. Несчастный случай. Натаниэль уверял всех, что Кэролайн умерла случайно, что это был несчастный случай, но в газетах написали, что это было самоубийство. Я не знаю, что там было на самом деле, но городок у нас маленький и люди болтают. Никто не верил, что это несчастный случай. – Эллен вздохнула и снова поглядела на часы, словно возвращение мужа и детей могло бы, наконец, избавить её от разговора, который она сама же и начала. − Когда это случилось, сначала Итан, затем Кэролайн… тогда и началась трансформация Натаниэля. Горе делает с людьми ужасные вещи. Он продал дом, переехал в третьесортную гостиницу, уволился с работы, покинул графский совет. Он начал пить, перестал следить за собой, деньги, вырученные от продажи дома, просаживал на алкоголь и бог знает что ещё. Вскоре люди начали замечать его на площади возле собора. Он представлял собой жалкое зрелище. Ужасно, до чего может довести себя столь уважаемый и цельный человек. Когда власти города распорядились установить проклинающий камень на площади, Натаниэль уцепился за это, как за соломинку. Словно нашёл новую цель в жизни. Но, по-моему, он просто сошёл с ума. Все эти протесты начал он, затем и другие подхватили идею с табличками, яйцами и капустой. Теперь протестующих стало намного больше, они приходят каждое утро к собору и вопят, кто-то хулиганит.

Из холла послышался шум, хлопнула входная дверь, раздался гомон мальчишеских голосов.

− Мы дома! – пробасил Гарольд Уитл.

− Дома! Дома! – вторил ему высокий голос одного из близнецов.

Эллен облегченно выдохнула. Джереми хотелось узнать о судьбе Натаниэля Гейта больше, но он прекрасно понимал, что Эллен не скажет ни слова. Он выждал несколько секунд, затем спустился в гостиную, где сидела задумчивая Джейн и подавленная Эллен. В холле что-то громыхнуло, Джереми подумал, что близнецы всё же добрались до китайских ваз. В гостиную бурным вихрем ворвались дети, а за ними, едва поспевая, нёсся счастливый розовощекий Гарольд. Джейн мгновенно просияла, она поднялась с дивана и с улыбкой смотрела на своих бывших подопечных. Один из близнецов подбежал к ней и крепко обнял, второй не подбежал, а просто подошёл и тоже обнял её, глядя, однако, не на Джейн, а на Джереми.

− Дети, как вы выросли! – смеялась Джейн, нежно проводя руками по рыжим волосам мальчиков.

− Мы так соскучились, миссис Фрай! – сказал один из близнецов, тот, что первым к ней подбежал.

Внешне они были практически неотличимы, если не считать одежды. Долговязые, худощавые, большие синие глаза, веснушки на вытянутых лицах, немного вздёрнутые носы, они были похожи на Эллен, и только сейчас Джереми понял, что, на самом деле, Эллен тоже была рыжей, но зачем-то красила волосы в каштановый цвет. У неё были те же веснушки, которые она тщательно скрывала макияжем, и еле-еле пробивающиеся рыжие корни волос, они были практически не видны, если не всматриваться. От Гарольда же близнецы не унаследовали почти ничего.

− Мальчики, − прохладно позвала их Эллен, − это Джереми. Джереми, это Джозеф – указала она на близнеца, который первым обнял Джейн, а это Уильям – указала она на второго близнеца, который неотрывно смотрел на Джереми. Скоро ты научишься их различать, они похожи только внешне, характеры и одежда совершенно разные.

− Привет, Джереми! – воскликнул Джозеф, всё ещё крепко обнимая Джейн.

Гарольд потёр пухлые ладони друг о друга и добродушно засмеялся.

− Ну, наконец-то, все в сборе! Джо, Уилл, бегите переодеваться к ужину и мыть руки, скоро садимся за стол. Джо, да отпусти ты, наконец, миссис Фрай!

− Джереми, ты тоже иди мой руки, − сказала Эллен, снова глядя на часы.

− Хорошо, − ответил Джереми машинально, потому что наблюдал за счастливым воссоединением Джейн с близнецами. Они втроём уже сидели на диване, она посередине, мальчики по бокам от неё. Джозеф непрерывно что-то говорил и размахивал руками, Уильям тихо слушал. Он постоянно оборачивался к Джереми, словно изучая и оценивая его. На Джозефе была красная рубашка и джинсы, на Уильяме синий трикотажный свитер-поло и серые брюки, тщательно отглаженные, словно только что купленные. Джозеф был одет с небрежностью, свойственной десятилетним мальчишкам, зато Уильям выглядел, как картинка в журнале – костюм с иголочки.

Эллен и Джереми не улыбались. Эллен потому, что знала нечто такое, что отравляло ей жизнь, Джереми потому, что впервые за минувший год ощущал страх, он не понимал, почему, оттого чувствовал себя ещё хуже. Он чувствовал, что здесь живёт только один ребёнок – Джозеф. Это понимала и Эллен. Она знала многое, Джереми же лишь одно – ему не нравились близнецы.

Глава 7. Близнецы