Седой

- Не расстраивайся, Норрис. Так было нужно, чтобы все оставалось в тайне. Заставить поверить всех и тебя в том числе. А то в городе уже поползли слухи, что мы играем нечисто и народ почти перестали делать ставки. К тому же несколько влиятельных людей потеряли деньги на тотализаторе. И деньги немалые. Если бы у власть предержащих возникли подозрения в нечестной игре, то нас запросто могли бы понести лицом вниз, — Сугис намекал на местный похоронный обряд, — Зато когда на арене появился Мясник народ на это купился и вновь понес свои денежки. А уж на финальный поединок с твоим участием мы даже ставки не успевали принимать. Выглядел ты абсолютно убедительно, а схватка прошла просто безупречно. Денег мы заработали немерено, и претензий к нам ни у кого нет. Надеюсь, заслуженная доля в пять золотых монет заменит тебе радость честной победы. Что скажешь, Норрис?

- Скажу, что, утрата веры в честность людей стоит десять золотых монет, господин Сугис.

- Ну, ты наглец, Чак. Шесть.

- Девять.

- Шесть и ни монетой больше.

- Восемь. И за вами останется должок.

Владелец цирка от души рассмеялся, так что аж заколыхалось его пузо.

- Ну, в общем хорошо. Ты меня убедил. Семь.

- Договорились, — позволил себе улыбнуться Виктор.

Сумма в семь золотых для него была совершенно фантастической. Ничего дороже серебряной монеты он в руках никогда еще не держал. Интересно сколько времени можно безбедно прожить на семь золотых? Много это или мало? Единственная печальная ассоциация с подобной суммой была у него по невольничьему рынку. Такова была примерная цена одного раба. От мыслей его отвлек доброжелательный голос Мука:

- Это был хороший бросок приятель. Я до последнего момента не верил, что ты способен меня побороть, хотя Сугис и убеждал, что ты меня удивишь. Признаюсь — удивил.

Виктор покосился на борца, но ничего не ответил.

- А по поводу орков, ты это так сказал, для бравады или на самом деле было?

- Или, — коротко ответил Сомов.

Разговаривать ему не хотелось, но Мука по какой-то причине очень интересовала орская тема, и он продолжал лезть с расспросами.

- Может, расскажешь, где ты с ними сталкивался?

- Нет, — холодно ответил Сомов, — Не расскажу.

Виктор встал, и вслед за ним послушной тенью поднялась со своего места Мона. Сомов посмотрел на владельца цирка. Тот был в отличном расположении духа, и этим нужно было воспользоваться.

- Господин Сугис, раз уж мы сегодня так хорошо заработали, то вы не поскупитесь, приобретите пару хороших магических прожекторов. Я знаю, что бывают такие, с узконаправленным лучом. Желательно, чтобы на арене они выдавали круг света диаметром в полроста или рост. И хорошо бы еще сменные цветные фильтры к ним заказать. Достаточно будет трех — желтый, красный и синий. Пора поднимать наше шоу на более высокий уровень. Все-таки в столицу едем, и надо будет чем-то удивить ее жителей. Я зайду к вам завтра, чтобы пояснить все детали.

Виктор взял Мону под ручку, и они удалились, оставив сидеть Сугиса с раскрытым ртом. Сомов про себя улыбнулся — не спрашиваешь моих советов, так я сам тебе их буду давать. И посмотрим, сможешь ли ты от них отказаться, господин Сугис.

- Гордец, — неодобрительно высказался вслед Сомову Мук, — Видал я таких.

- Ты это, — Сугис поиграл бровями и расправил усы огромным кулаком, — Ты друг, не торопись ярлыки то вешать. И больше не донимай парня дурацкими вопросами. Не надо. Это я тебя по-дружески предупреждаю.

Путь цирковой труппы до Маркатана превратился для Виктора в райское наслаждение. В дороге он опять большую часть времени проводил с лошадьми, которые стали его настоящей любовью, если не считать, конечно, красавицу Мону. Вдвоем, он и девушка частенько отрывались от циркового обоза и уносились верхом сломя голову, куда глаза глядят, а потом, упав где-нибудь на горячий песок на берегу реки или просто завалившись в высокие влажные травы, упивались друг другом. Виктор относился к своей избраннице с лаской и нежностью человека двадцать первого века, а Мона впервые столкнувшись с таким непривычным удивительно бережным к себе отношением, буквально боготворила его. Оба наслаждались жизнью. Иногда дурачась, Виктор ловил кузнечиков и учил девушку их есть. Мона смеялась и, отвернувшись, визжала, когда Сомов на самом деле их проглатывал. Потом они бегали голышом по бескрайним лугам, пугая дикими криками пасущихся лошадей, и вновь падали в объятьях друг друга такие горячие мокрые молодые и счастливые.