Седой

- Круто или полого не знаю. Знаю только, что без тебя заработки совсем не те будут. Ты глянь на Мука, ну кто на его рожу то позарится? А ты ведь у нас красавчик. Девкам ты нравишься, они ведь только на тебя и прибегут посмотреть.

- Папа!

Владелец цирка прервался и недовольно посмотрел на негодующую дочь, которая некстати вмешалась в деловой мужской разговор. Впрочем, ее можно понять, тут же смягчился Сугис, любит она Чака без памяти и держится за него двумя руками, а то, что ревнивая так это вся в мать покойницу. Пусть покоятся нетронутыми ее кости. Старый борец вздохнул, мать Моны тоже была гимнасткой и разбилась пятнадцать лет тому назад. Он еще раз шумно вздохнул и уже совсем обреченно спросил:

- Ну, так что, Чак?

- Нет, господин Сугис. Мне хватает забот с музыкантами и освещением. А заработки не упадут, не волнуйтесь. Как планировали, поставим семь или даже восемь рядов лавок, поднимем цены на билеты. Прибыль будет хорошая. Ну и обязательно поищите неизвестного благородного среди своих знакомых борцов в Маркатане. Согласен я с вами в том, что это роль не для Мука. А Убийцу орков лучше использовать против любителей побороться из публики.

Понимая, что уговорить Норриса и в этот раз не удастся, Сугис поднялся из-за стола. Хотел было спросить дочь, не обижает ли ее Чак. Потом увидел, как она прижимается к своему любому, обвив руками его шею и положив голову на плечо и промолчал. Что тут спрашивать и так все ясно.

- Ну, в общем, пойду я тогда.

Сугис вышел из фургона. Ночь была теплая. Небо звездное. Где-то в темноте носились и коротко посвистывали летучие мыши. Послышалась тихая возня в фургоне, смех Моны, а затем вновь заиграла гитара и глухой хриплый голос запел:

- Здесь лапы у елей дрожат на ветру, здесь птицы щебечут тревожно…

Надеюсь, девочка у тебя с ним все будет хорошо, подумал Сугис, прогоняя смутное предчувствие беды, появившееся у него в последнее время. Владелец цирка втянул голову в плечи и зашагал к себе.

Маркатан. Самый огромный город Останда. Еще не доехав до столицы по всем приметам, было заметно, что они приближаются к чему-то грандиозному. Грунтовые дороги сменились каменными, о чем известил грохот окованных колес по булыжникам. Сами дороги расширились до двух полос и наполнились многочисленным транспортом: разнообразными фургонами, перегруженными крестьянскими телегами, омнибусами на конной тяге в окнах которых виднелись затылки пассажиров. И с каждым километром дороги становились все оживленнее. Они пересекли железную полосу и пока окончательно от нее не отдалились, успели несколько раз полюбоваться, как по ней прокатились парки — гигантские паровозы, тянущие за собой вереницы вагонов и оставляющие после себя длинный шлейф черного плотного дыма. Виктор смотрел на паровозы с особым чувством — в нем проснулась не только ностальгия по технике, но он еще и не забыл насколько комфортно парки устроены внутри, если конечно ты достаточно обеспечен, чтобы ехать первым классом на нижнем этаже.

- Я никогда не ездила на парке, а так хочется, — с грустью сказала Мона, — А ты когда-нибудь ездил, Чак?

Виктор невольно улыбнулся:

- Эх, в свое время, на чем я только не ездил.

«И не летал» — чуть не добавил он, но вовремя прикусил язык. Сомов обнял девушку и прошептал ей на ухо:

- Однажды мы прокатимся с тобой на парке от Маркатана до самого побережья теплого моря в Кассиусе. Там всегда стоит солнечная погода, а в чистых красивых городах живут смуглые безбородые эльфы.

Мона не ответила. Она просто смотрела на Виктора своими наивными детскими глазами и верила каждому его слову.

Окрестности Маркатана отличались высокой плотностью населения и застроек. По обеим сторонам дороги раскинулись сплошные поля, на которых суетились сотни фигурок крестьян или рабов и где полным ходом шла уборка урожая. В пределах видимости показались сразу два далеких замка по разным сторонам от дороги. Небольшие, но часто расположенные замки кольцом окружали столицу, являясь своего рода охранным периметром. Об этом Сомов читал еще в библиотеке Преана, а сейчас увидел это воочию. Крепостной стены у Маркатана не было, слишком огромным был этот город, чтобы обносить его стеной. А начинался он, как и везде невзрачными облезлыми лачугами, дымными фабриками и заводами на окраинах. Однако уже отсюда были различимы высокие башни и шпили центра города, теряющиеся в мареве и дрожащие в струях горячего воздуха поднимающегося от раскаленной земли. Фантастическое зрелище.

Полуденное солнце припекало. Хрипели и фыркали лошади — им тоже было жарко. Виктор смахнул капельки пота со лба и, прикрыл ладонью глаза от яркого солнца, вглядываясь в приближающийся город. Мимолетом подумал, что сейчас не помешала бы кепка с козырьком типа бейсболки и что неплохо было заняться их производством. Пожалуй, бейсболка в этом мире могла бы стать популярным головным убором, особенно у жителей южных регионов. С другой стороны у него уже имелось дело, которое было ему по душе — его цирк и возиться с какими-то кепками было совершенно излишним занятием.