Седьмой сын

Когда Джек поднял трубку серого телефона, который стоял на столе у кровати, его рука заметно дрожала. Лиза наверняка тревожилась. Нет, скорее всего, не находила себе места от ужаса. А Кристина и Кэрри? О господи! Прошлым вечером он обещал им просмотр фильма «Дэрил» — о рано повзрослевшем мальчике, с запрограммированными воспоминаниями. Когда вы летите вниз в пропасть, лишний толчок будет восприниматься с иронией. Джек вытащил из кармана брюк кожаный бумажник и, раскрыв его, посмотрел на фотографию. Вот они — его девочки. Лиза, Кристина и Кэрри лучились улыбками. Снимок был сделан год назад на пикнике в Линелл-парке.

О чем они сейчас думали? Подозревали, что он ушел от них? Что его похитили? Что он разлюбил их? Джек покачал головой. Его звонок вызовет шквал вопросов от Лизы… еще больше страхов и тревог. Эта ситуация — пленение, приключение, миссия… как ни назови… — причинила боль его семье. Джек чувствовал, как сейчас обидится Лиза. Хотя когда он вернется домой, многое забудется.

Он прижал трубку к уху и нервно потеребил бороду. Привычный жест, от которого трудно избавиться. Что ты скажешь ей? Правду или ложь? Наверное, что-то среднее. Джек набрал домашний номер. Телефон на другом конце провода прозвонил один раз. Только один раз!

— Алло?

Это была Оливия, сестра его жены. Похоже, Лиза вызвала ее для поддержки. Он поступил бы так же.

— Оливия, это Джек.

— О боже! — завизжала она. — Где ты? Лиза сходит с ума!

Он услышал голос его жены: «Это Джек? Дай мне трубку!» И вот она была уже здесь, говоря с ним, повторяя его имя снова и снова. Ее голос ломался, словно битое стекло.

— Лиза, милая, это я.

Джек посмотрел на открытый бумажник. Тут, на фотографии, она улыбалась… а там плакала.

— Я в порядке.

— Джек? Слава богу! Ах, слава богу! Где ты, Джек? Где ты находишься?

— Я не могу сказать тебе этого.

Он смотрел на ее улыбавшееся лицо.

— Прости. Не могу. Но это… важное дело, Лиза. Важнее, чем ты можешь себе представить. Милая, пойми меня. Я в безопасности. Я в порядке. Вернусь домой, как только смогу.

— Подожди. Я ничего не понимаю.

В ее голосе появились истеричные нотки.

— Ты не можешь сказать, где находишься? Почему?

— Просто не могу, — сутулясь, ответил Джек. — Мне сложно это объяснить.

— У тебя возникли сложности с твоими исследованиями в университете? Это как-то связано с последними опытами над крысами? Или с тем демонстрантом… Каладжианом?

«Если бы все было так просто, — подумал Джек. — Когда вернусь домой, возьму в лабораторию еще одного фанатика-социалиста, с плакатами и ведром краски. Пусть лучше меня считают красным, чем мертвым».

— Нет, детка. Это старая история. Она не имеет отношения к моей работе.

Разве не имеет? Она тоже связана с клонами и крысами. «Видишь ли, дорогая! Я сам клонированная крыса! И мы с моими вновь обретенными братьями пытаемся выбраться из лабиринта. Мы ищем пациента номер ноль».

— Послушай меня, милая. Дело очень важное. Я не могу рассказать тебе о нем. Хотел бы, но не могу.

— Я не понимаю, Джек! Что все это значит?

— Это значит, что я люблю тебя, Лиза. Я люблю тебя и девочек. Больше всего на свете. Это значит, что я всегда буду любить тебя. Что бы ни случилось! Но сейчас я должен позаботиться об одном деле. Закончу его и вернусь домой.

Лиза молчала несколько секунд.

— И когда это будет? — спросила она.

В ее голосе появились нотки обиды. Тон стал ледяным, как бывало всегда во время их ссор. Лиза, обижаясь, не кричала… Она становилась Антарктикой — бесстрастным исследователем и ученым, наблюдающим что-то в свой микроскоп.

— Пожалуйста, Лиза. Прошу тебя, пойми. Ситуация находится не под моим контролем. Мне хотелось бы рассказать тебе правду. Я не вызывался добровольцем…

На линии что-то щелкнуло. На мгновение Джек подумал, что люди из «прослушки» (кем бы они ни были) прервали телефонную связь. Но голос Лизы снова возник — точнее, ее тихий плач. Это было предупреждение. Не волнуйтесь. Сообщение получено.

— Детка, я люблю тебя, — сказал Джек. — Просто запомни мои слова. Не важно, как долго меня не будет. Не важно, смогу ли я позвонить тебе еще раз. Просто знай, что я люблю тебя и девочек… Больше всего остального в мире.

— Ты в беде.

Джек посмотрел на снимок и потер пальцем улыбающееся лицо Лизы. Изображение на фотографии затуманилось. Он поморгал, отгоняя набежавшие слезы.

— Да, в некотором смысле, — ответил Джек. — Девочки рядом?

Лиза позвала Кристину и Кэрри. Он услышал встревоженный голос Оливии: «Джек сказал тебе, где находится?» Затем трубку взяла Кристина — нежная, маленькая, такая реальная.

— Привет, папочка.

— Привет, сахарочек. Как дела?

— Я в порядке.

Боже! Этот голос! Она всегда была тем близким человечком, который мог слушать его и задавать адекватные вопросы. Джек мог бы поспорить, что через двадцать лет она станет ученым, адвокатом или журналисткой.

— Когда ты вернешься домой?

Джек улыбнулся. Смотрите, какие четкие и правильные вопросы.

— Скоро, детка, скоро. Папе нужно поработать с новыми друзьями. Это займет какое-то время. Сейчас я занят важным делом.

— Что за работа?

Джек задумался на миг.