Седьмой сын

– Все правильно. А теперь сами прикиньте: если всякий, кто практикует запрещенные действа и обладает непонятными для вас способностями, немедленно высылается в американские колонии, то каким образом вы могли встретиться с колдовством, раз росли в Англии?

– Я не встречался с ним, потому что его не существует в природе.

– Его не существует в Британии. Это проклятие несут на себе христиане Америки – нас со всех сторон окружают светлячки, водянки, бредуны и наговорники. Наши дети еще в младенчестве узнают, что может натворить скороговорка «иди-уходи», не говоря уже о болтунном заклинании, которое всякие шутники до смерти обожают использовать на детях: ребенок начинает выбалтывать первое, что приходит на ум, оскорбляя всех на десять миль в округе.

– Болтунное заклинание! Брат Армор, вы же неглупый человек и должны понимать, что пара-другая стопок доброго виски способна сотворить с человеком то же самое.

– С пьяницей, но не с двенадцатилетним мальчишкой, который в жизни алкоголя в рот не брал.

Армор явно привел случай из собственного опыта, правда, это ничего не меняло.

– Всегда можно найти другое объяснение.

– Объяснений происходящему можно найти море, главное, чтобы фантазия не подвела, – усмехнулся Армор. – И вот что я вам скажу. Вы можете проповедовать против колдовства, и паства от вас не откажется. Но если вы и дальше будете утверждать, что колдовства не существует, тогда, думаю, люди сильно призадумаются насчет целесообразности посещения церкви, в которой проповедует круглый тупица.

– Я должен излагать правду такой, какая она есть и какой я вижу ее, – отрезал Троуэр.

– Вы можете уличить человека в мошенничестве, но вы же не называете его имени перед собранием. Нет, вы продолжаете проповедовать честность и надеяться, что ваши слова дойдут по назначению.

– Вы хотите, чтобы я действовал окольными путями?

– Церковь у нас получается замечательная, преподобный Троуэр. Она бы и вполовину не была такой прекрасной, если б не ваша мечта. Но местные жители считают, что это их церковь. Они рубили лес, они возводили ее, она стоит на общей земле. Стыд и позор падет на наши головы, если вы своим упорством вынудите их отдать приход другому священнику.

Долгое время преподобный Троуэр молча созерцал остатки роскошного обеда. Он думал о церкви, о свежих, еще не покрашенных досках, покрывающих ее стены. Она была уже закончена: гвозди держали крепко, кафедра величественно возвышалась над пустым пока залом, залитым ярким солнечным светом, который легко проникал в незастекленные окна. «Дело не в церкви, – твердил себе Троуэр, – а в цели, которую я должен здесь достигнуть. Я предам свой сан, если позволю захватить власть в этой деревеньке суеверным дуракам типа Элвина Миллера и, как выяснилось, всей его семьи. Раз моей миссией является уничтожение зла и предрассудков, я должен поселиться среди невежественных и суеверных людей. Постепенно я открою им знание и приведу к правде. И если я не смогу убедить родителей, то со временем сумею обратить детей. Это работа всей жизни, это мой крест, и я не откажусь от него, пусть даже на несколько мгновений мне придется отступить от правды».

– Вы мудрый человек, брат Армор.

– И вы тоже, преподобный Троуэр. В перспективе, хоть мы и расходимся по некоторым вопросам, мы тем не менее желаем одного и того же. Мы хотим, чтобы эта страна стала цивилизованной и приняла христианство. Вряд ли кто из нас станет возражать, если Церковь Вигора превратится в Вигор-сити, а Вигор-сити примет звание столицы Воббской долины. В Филадельфии бродят слухи, что Гайо вот-вот станет штатом и присоединится к ним. Наверняка такое же предложение будет сделано Аппалачам. А почему не Воббская долина? Когда-нибудь к нам тоже придут. Вся страна протянется единой от моря до моря, сплотив белых и краснокожих, и души наши обретут свободу, мы сами будем выбирать правительство, сами будем устанавливать законы и с радостью им повиноваться.

Размах мечты Армора впечатлял. И Троуэр ясно представлял себя в этой картине. Человек, который проповедует с кафедры величайшей церкви в самом большом городе края, станет духовным лидером, объединившим огромный народ. Он настолько глубоко погрузился в яркие картинки-мечтания, что, поблагодарив от души Армора за вкусный обед и покинув своды гостеприимного дома, чуть не задохнулся от изумления, увидев, что сейчас Поселение Вигора состоит всего лишь из большого магазина Армора и его пристроек, огороженного участка общинной земли, на котором паслась дюжина овец, и непокрашенной деревянной коробки большой новой церкви.