Седьмой свиток

— Честное слово, ребенок говорит правду, — тихо промолвил он. — Он был в святая святых. — Англичанин перевел взгляд на Ройан. — Продолжай расспрашивать его. Он может рассказать что-нибудь полезное. Узнай про могилу святого Фрументия.

— Значит, ты видел гробницу? — спросила Ройан, и мальчик закивал. — Ты входил внутрь?

— Нет, на входе решетка. Только аббату позволяется заходить внутрь в день рождения святого.

— Но сквозь прутья ты поглядел?

— Да, но там очень темно. Я видел гроб святого. Он сделан из дерева, и на нем картинка — лицо святого.

— Он был черным?

— Нет — белым с рыжей бородой. Рисунок очень старый. Изображение совсем поблекло, а дерево гниет и крошится.

— Гроб стоит на дне могилы?

Тамре наморщил лоб, стараясь вспомнить, и после некоторого раздумья покачал головой:

— Нет, на полке в стене.

— А что ты еще можешь рассказать о могиле святого? — продолжала расспрашивать Ройан.

— Там было очень темно, а отверстия в решетке маленькие.

— Это не важно. Гробница находится в дальней стене макдаса?

— Да, за алтарем и камнем табота.

— А из чего сделан алтарь — из камня?

— Нет, из дерева, из кедра. На нем свечи, большой крест, митры аббата, потир и посох.

— Он крашеный?

— Нет, на алтаре вырезаны картины. Но они совсем другие, чем внутри могилы святого.

— А в чем отличие? Рассказывай, Тамре.

— Не знаю. У людей смешные лица. Другая одежда. И еще есть лошади. — Он совсем запутался. — Они другие…

Ройан попыталась добиться от Тамре более детального описания, но он все больше и больше смущался и противоречил себе. Поэтому она изменила тактику.

— Расскажи мне о таботе, — предложила Ройан, но тут вмешался Николас:

— Нет, лучше ты расскажи о нем. Это нечто вроде еврейского ковчега завета?

Она обернулась к нему:

— Да, по крайней мере в египетской церкви это так. Его обычно хранят в ларце, украшенном драгоценными камнями, и заворачивают в вышитую золотом ткань. Единственная разница состоит в том, что у евреев внутри хранились Десять заповедей, а в нашей церкви — молитва, посвященная святому конкретного храма. Это живое сердце церкви.

— А что такое камень табота? — сосредоточенно нахмурился Николас.

— Не знаю, — созналась Ройан. — У нас такого не бывает.

— Спроси его!

— Расскажи мне о камне табота, Тамре.

— Он вот такой высоты и такой ширины. — Мальчик показал примерно до своего плеча и развел руки в стороны.

— А табот стоит сверху.

Тамре кивнул.

— Почему они послали тебя коснуться камня, а не самого табота? — спросил Николас, но Ройан покачала головой, призывая к молчанию.

— Давай говорить буду я. Ты слишком резок с ним. — Она снова обернулась к мальчику: — Почему надо было тронуть камень табота, а не ковчег, который стоит сверху?

— Не знаю, — беспомощно отозвался мальчик. — Они просто велели так сделать.

— А на что похож камень? На нем тоже есть картины?

— Не знаю. — Тамре расстроился оттого, что не смог ответить на вопрос. Он очень хотел порадовать Ройан. — Не знаю. Камень был закрыт тканью.

Николас и Ройан обменялись потрясенными взглядами, а потом молодая женщина снова обернулась к послушнику:

— Закрыт? Камень закрыт?

— Говорят, что его открывает аббат в день рождения святого Фрументия.

Николас и Ройан снова обменялись взглядами. Англичанин задумчиво улыбнулся.

— Хотелось бы мне посмотреть на могилу святого и на камень табота. Открытый.

— Тебе придется дождаться дня рождения святого и добиться рукоположения. Только священники… — Она умолкла и снова посмотрела на него. — Ты ведь не думаешь… О, ты ведь не пойдешь на это?

— Кто, я? — ухмыльнулся Харпер. — Забудь об этом.

— Если тебя поймают в макдасе, то разорвут на тысячу маленьких кусочков.

— Тогда они не должны поймать меня.

— Если пойдешь туда, то и я с тобой. Только как мы это провернем?

— Погоди, дорогая. Мысль пришла мне в голову десять секунд назад. Даже в лучшие дни требуется хотя бы десять минут, чтобы я придумал блестящий план действий.

Ройан молча уставилась в пропасть, а потом прошептала:

— Покрытый камень. Каменное свидетельство Таиты?

— Не говори вслух, — взмолился Николас и сделал знак от дурного глаза. — И даже не думай. У дьявола ушки на макушке.

Они опять умолкли, погрузившись в размышления.

— А что, если… — начала было Ройан. — Нет, не выйдет. Снова воцарилось молчание.

Тамре разрушил тишину неожиданным возбужденным воплем:

— Вот он! Смотрите!

— Что такое? — Ройан и Николас буквально подскочили на месте.

Мальчик схватил ее за руку. Он весь дрожал.

— Вон он. Я говорил. — Свободной рукой Тамре указывал на противоположный берег реки. — На краю колючих кустов. Разве вы не видите?

— Что там? Что ты видишь?

— Животное Иоанна Крестителя. Священное отмеченное животное.

Вглядываясь в указанном направлении, Ройан различила коричневатое пятнышко на краю густых зарослей с другой стороны ущелья.

— Не знаю. Слишком далеко…

Николас сунул руку в рюкзак и вытащил бинокль. Сфокусировав окуляры, он рассмеялся:

— Аллилуйя! Репутация моего дедушки восстановлена.