Седьмой свиток

Она бросилась к задней двери, но в темноте споткнулась о низкий стол, заставленный грязными тарелками, оставшимися с вечера. Она тяжело рухнула на пол, уронив посуду и бутылки тея. Люди у передней двери в ту же секунду ворвались в дом, крича и ломая мебель, светя фонарями во все стороны, обыскивая передние комнаты. Раздались тревожные голоса — старейшина и его семейство проснулись. За этим последовали тяжелые удары дубинками и прикладами, крики боли и ужаса.

Тессэ добралась до задней двери и пыталась открыть ее. От грохота ног бегущих по дому людей ее пальцы стали непослушными, замок никак не хотел поддаваться. Во дворе тоже слышались шаги — другие люди окружали дом. Наконец дверь распахнулась. Снаружи было темно, а места чужие; Тессэ не знала, куда ей бежать. До нее донесся шум воды — впереди была река.

«Если мне только удастся добраться до берега», — подумала она и побежала по двору.

В ту же секунду ее ослепил луч фонаря и грубый голос проревел:

— Вот она!

Последние сомнения в том, кто намеченная жертва, испарились, и Тессэ понеслась, подобно вспугнутому зайцу, освещенная фонарем. Преследователи и в самом деле напоминали свору собак. Она добралась до берега и побежала направо, вниз по течению. Сзади раздался выстрел, и она пригнулась, уворачиваясь от пули.

— Не стреляйте, идиоты! — повелительно проревел голос. — Она нужна для допроса.

Белая шамма мелькала в лучах фонарей, как крылышки мотылька.

— Остановите ее! — закричал офицер за ее спиной. — Не дайте удрать!

Но Тессэ была быстрой, как газель. Ноги в легких сандалиях несли ее по неровной земле, пока солдаты в тяжелых ботинках спотыкались и чертыхались. Когда она начала отрываться от военных, у нее зародилась надежда.

Звук преследования за спиной стихал. Тессэ оказалась на пределе досягаемости света фонаря и в этот момент напоролась на ржавую колючую проволоку. Три ряда колючек впились в ее тело на уровне коленей, бедер и диафрагмы. У Тессэ перехватило дыхание, острые шипы пронзили шерстяную одежду и впились в кожу. Она попала как рыба в сеть и повисла на колючках, беспомощно трепыхаясь. Грубые руки схватили ее и стащили с проволоки. Тессэ заплакала от боли, причиненной шипами, и от отчаяния. Один из солдат выкрутил ей запястье, завернул руку за спину и захохотал, услышав крик боли.

К ним подбежал офицер, тяжело дыша. Он был слишком толст и вспотел даже такой холодной ночью. Пухлые щеки жирно блестели в свете фонарей.

— Не причиняй ей боли, осел, — выдохнул он. — Она не преступница, а благородная дама. Отведите ее к грузовику, но обращайтесь с ней уважительно.

Два человека подхватили Тессэ за руки и повлекли к машине, чтобы потом затолкать в кабину рядом с водителем в военной форме. Полный офицер залез следом, и женщина оказалась зажата между двух мужчин. Солдаты вскарабкались в кузов грузовика. Водитель завел двигатель и отпустил сцепление.

Тессэ тихо плакала, и офицер бросил на нее короткий взгляд. В свете фар она успела заметить сочувствие в глазах военного, которое слабо вязалось с его действиями.

— Куда вы меня везете? — спросила она, подавляя рыдания. — Что я натворила?

— Мне приказано доставить вас к полковнику Ного, командующему округом, на допрос в связи с действиями шуфта в Годжаме, — сообщил он, пока их подбрасывало вверх-вниз на колдобинах.

Оба помолчали, а потом офицер заговорил по-английски:

— Водитель знает только амхарский. Я хочу сказать, что знал вашего отца, алто Земена. Он был хорошим человеком. Мне очень жаль, что сегодня с вами так поступили, но я всего лишь лейтенант. Мне приходится исполнять приказы.

— Я понимаю, что это не ваш выбор и не ваша вина.

— Меня зовут Хаммед. Я помогу вам. В память об алто Земене.

— Спасибо, лейтенант Хаммед. Друзья мне понадобятся.

Пока они ждали, когда осядет пыль и упадут последние камни, Николас обработал все ранки, полученные Ройан. Порез на виске оказался не слишком серьезным, больше напоминая царапину, и англичанин решил, что зашивать его не нужно. Он продезинфицировал рану и заклеил пластырем. Оказалось, что Ройан довольно сильно ударилась плечом при падении, и Николас помассировал его, натерев мазью с арникой.

К своим ушибам он отнесся с куда меньшим вниманием. Уже через час после обвала Харпер был готов вновь отправиться в туннель. Баронет велел Ройан и Саперу оставаться на мосту, а сам поднялся по ступеням, неся с собой бамбуковый шест и лампу, соединенную с генератором.

Николас продолжил путь со всевозможной осторожностью, постукивая по крыше туннеля, ища слабые места. На площадке оказалось, что камнепад разрушил остатки белой заштукатуренной двери, некогда преграждавшей путь в гробницу. Ящики из-под снаряжения, в восьми из которых лежали статуи из святилищ, разметало в стороны. Некоторые оказались погребены под упавшими камнями. Николас вытащил их и заглянул в каждый, чтобы убедиться, не пострадало ли содержимое. С невероятным облегчением он обнаружил, что прочный металл выдержал напор и драгоценные статуи остались в целости и сохранности. Харпер осторожно отнес их к самому стоку и оставил там на попечении Сапера.