Седьмой совершенный

На палубе он увидел необычайное оживление. Раздавались команды, бегали матросы. Завизжала цепь, вытаскивая якорь. Перекрывая шум, раздался зычный голос капитана:

– Гребцам занять места.

Ахмад Башир пошел на корму за своей одеждой и уже оттуда, одеваясь, крикнул матросу, все еще сидевшему на мачтовой перекладине.

– Эй, друг, что случилось?

– Пираты, господин, - ухмыляясь, ответил матрос.

– А чему же ты радуешься?

– А что плакать, что ли? - ответил жизнерадостный матрос.

– Это ты верно говоришь, - озабоченно сказал Ахмад Башир, затягивая пояс с деньгами и разглядывая нагоняющее их судно.

Это была бариджа, стремительный боевой корабль, излюбленное средство передвижения средиземноморских пиратов.

Весла опустились в воду и "купец" тяжело двинулся вперед.

Ахмад Башир пошел по кораблю, выискивая место, чтобы спрятать деньги. Проходя мимо капитана, он спросил:

– Уйдем?

– Вряд ли, - ответил капитан.

– А оружие есть на корабле?

Капитан криво усмехнулся.

– Для кого, для этих что ли? - он показал на перепуганных купцов, поднявшихся на верхнюю палубу, чтобы воочию, убедиться в приближающейся опасности.

Старый я дурак, - сказал капитан, - ведь, как чувствовал, надо было раньше весла опустить.

– Не расстраивайся, бариджа легче твоей куркуры в несколько раз. Все равно бы догнали.

– Это тоже правильно, - согласился капитан.

– Слушай, а что они с нами сделают?

– Если не будем сопротивляться, ограбят и отпустят.

– Вопросов больше не имею, - сказал Ахмад Башир. Он вернулся в капитанскую каюту, лег на кровать и задумался о своем удивительном невезении.

Халиф Убайдаллах принял Меджкема в саду. Повелитель правоверных сидел на карточках у небольшого водоема и пускал искусно сделанные кораблики. Меджкем почтительно остановился в отделении и стоял так, смиренно опустив глаза долу, украдкой наблюдая, как халиф острием длинного кинжала расталкивает сбившиеся в кучу корабли. После того памятного ареста Абу Абдаллаха, когда обезумевший от ярости полководец, едва не добрался до его горла, Убайдаллах не расставался с оружием.

Меджкем переступил с ноги на ногу. Халиф, всецело увлеченный своим занятием, не обращал на него никакого внимания. Один из парусников столкнулся с кувшинкой, при этом зачерпнул бортом воду и стал тонуть. Халиф попытался подцепить его кинжалом, но не дотянулся.

– Затонул, - огорченно сказал Убайдаллах и поднялся на ноги.

Меджкем изобразил на лице сочувствие, но это ему не помогло.

Внимательно глядя на него, Убайдаллах сказал:

– Всякий раз, когда я на тебя смотрю, я вспоминаю, что должен тебя повесить.

Меджкем съежился внутренне.

– Или, - продолжал халиф, - предпочитаешь, чтобы тебе отрубили голову?

Меджкем опустил голову еще ниже.

– Ну, отвечай, когда тебя спрашивают.

Глядя в сторону, Меджкем сказал:

– Если повелитель предоставляет мне право выбора, то я предпочел бы, чтобы меня посадили на кол.

– Вот как, - удивился халиф, - это почему же?

– Хоть удовольствие получу напоследок, - нагло заявил Меджкем.

Убайдаллах расхохотался.

– Меня успокаивает твоя откровенность, - кончив смеяться, сказал он, это говорит о том, что от тебя нельзя ждать предательства.

– Это была шутка, повелитель, - сказал Меджкем.

– Удивляюсь твоей дерзости Меджкем, - нахмурившись, сказал халиф, - ты осмеливаешься шутить, в то время когда жизнь твоя висит на волоске.

- Одно непонятно, как при таком остроумии ты позволил обвести себя вокруг пальца.

Меджкем тяжело вздохнул и сказал:

– Повелитель, я скоро сам лишу себя жизни из-за этого. Не могу себе этого простить.

– Я тоже.

Меджкем показав на водоем, воскликнул:

- Смотри повелитель, еще один тонет.

Невесть откуда взявшийся лягушонок прыгнул на корму корабля и опрокинул его.

– Я потерял еще один корабль, - озабоченно сказал Убайдаллах, - это мой будущий флот.

– Флот? - спросил Меджкем, радуясь, что ему удалось изменить направление разговора.

– Да, я построю город на море и назову его Махдия. Построю флот и отберу у Венеции Средиземное море.

– Иншаалах, - воздев руки, сказал Меджкем, - Величие замыслов определяет величие человека.

Убайдаллах польщено улыбнулся, и все так же улыбаясь, повернулся к Меджкему и в упор спросил:

– Есть новости о тех двоих?

– В последний раз их видели в порту...

– Это я уже слышал.

– Больше ничего.

Убайдаллах повернулся и пошел к беседке.

Меджкем провожал его взглядом. Халиф взял лежавший на скамье подбитый ватой халат и несмотря на по весеннему теплый день, надел его.

– Что-то знобит меня, - озабоченно сказал Убайдаллах, - не заболеть бы.

– Аллах не позволит этому произойти, не допустит, чтобы заболел его посланник, - произнес Меджкем.

Слишком много развелось у Аллаха посланников, - саркастически произнес халиф, - бедняга, не знает, кого из нас оберегать от хвори.

Меджкем удивленно посмотрел на халифа.