Седьмой Совершенный

Ахмад Башир уклонился только от джамфы — обряда побиваниями камнями сатаны. Злую силу олицетворяли три каменных столба, в которые каждый паломник должен был бросить заранее припасенные камешки. Ахмад Баширу это показалось смешным, к тому же он совершенно не боялся сатаны. А боялся он только одного, вернувшись в Сицилию не застать в недавно купленном роскошном доме, Анаис. Девушка, с которой его свела судьба, охотно откликалась на это имя. Уезжая, Ахмад Башир совершил с ней обряд бракосочетания, но это не успокоило его. Он не хотел оставлять ее одну, но мысль совершить хадж, единожды посетившая его, уже не выходила из головы. Это было совершенное наваждение. Ахмад Башир никогда не отличался особенным благочестием. Но, когда-то слышанная сура из Корана, вдруг выплыла из каких глубин памяти, как будто кто-то начертал ее небесными чернилами. «Совершить при этом доме праздник для Бога, обязанность на людях, — на том, кто в состоянии совершить путешествие к Нему». Ахмад Башир даже запомнил тот миг, когда он подумал об этом. Он возлежал с Анаис, наслаждаясь совершенной иллюзией. Время словно повернуло вспять. Знойный день, прохлада навеса на плоской крыше дома и молодая девушка, покорная его желанию. Ахмад Башир держал в руке золотой кубок, полный вина и собирался поднести его ко рту, когда кто-то толкнул его под локоть. Да так, что он пролил при этом вино, на себя и на девушку. Опять напился, — неприязненно заметила при этом Анаис.

— Вовсе я не пьян, меня кто-то толкнул, — огрызнулся Ахмад Башир.

— Вот-вот, я об этом и говорю.

Ахмад Башир оглянулся, на крыше они были одни, но он готов был поклясться, что его толкнули. Он был еще не так стар, чтобы опьянеть с полкувшина вина настолько, чтобы не владеть собой. Тем более ему были обидны слова Анаис.

Ахмад Башир оставил кубок и с горечью воскликнул:

— Как меня расстраивает твоя беспричинная злость.

Он поднялся и пошел вниз.

— Я тебе никто, — сказала ему в спину девушка, — наложница, это оскорбляет мое достоинство.

Ахмад Башир остановился.

— Чего же ты хочешь, Анаис?

— Во-первых, я не Анаис, у меня есть имя. Ты не подумал, что мне может быть неприятно, что ты называешь меня именем какой-то шлюхи.

— Не смей так говорить, — глухо сказал Ахмад Башир.

— Я давно поняла, что я всего лишь замена, что ты любишь не меня, а ту рабыню… — истерично сказала Анаис, глаза ее заблестели.

— Это не так, — неуверенно сказал Ахмад Башир.

— Меня давно мучает один вопрос, — в голосе Анаис теперь зазвучали истерические нотки, — когда ты лежишь на мне, ты воображаешь, что это она в твоих объятьях.

— Нет, это не так, — твердо сказал Ахмад Башир.

— Почему же тогда у тебя всегда закрыты глаза?

Ахмад Башир кашлянул.

— Ты задаешь непристойные вопросы, женщина.

— Вот когда будешь спать с мусульманкой, — злобно сказала Анаис, — тогда будешь называть ее женщиной, а у христиан, в частности у нас в Португалии принято уважать своих жен и называть их по имени. Хотя, я же тебе не жена.

— Как не жена, — взорвался Ахмад Башир, — я же совершил с тобой обряд бракосочетания.

— Он действителен только для тебя. А чтобы я действительно была твоей женой, ты должен пойти со мной в церковь.

— Этого не будет никогда, — твердо сказал Ахмад Башир.

— Я ни минуты не сомневалась в том, что ты ответишь именно так, презрительно отметила Анаис.

— К тому же я не удерживаю тебя силой, — заметил Ахмад Башир, — если тебя что-то не нравится, можешь уходить.

— Нет, не удерживаешь, ты просто не даешь мне мои деньги.

— Я должен совершить хадж, — вдруг сказал Ахмад Башир.

— Что? А причем здесь хадж? — удивилась Анаис.

Ахмад Башир прежде чем ответить, поднялся, подошел к окну; поглядел на мощенную камнем площадь, лежащую перед недавно купленном им двухэтажном домом, затем к другому окну, откуда было видно море.

— Я вернусь через полгода, — сказал он, — не раньше. Дорога в Мекку и Медину отнимает много времени. Если ты дождешься меня, я пойду с тобой в церковь.

— Я буду ждать тебя, — сказала Анаис.

Ахмад Башир заглянул ей в глаза и осознал всю степень своей беспомощности перед этой девушкой. Он не поверил ей. Мало того, Ахмад Башир вдруг увидел, что она совершенно не похожа на Анаис. Это неожиданное открытие неприятно поразило его и утвердило в мысли совершить хадж, ибо сказал мудрец: «Если ты чувствуешь, что не властно тебе, что либо — лучше отстранись». Думая обо всем этом, Ахмад Башир совершил долгое и тяжелое путешествие в Медину, и думы эти прервала прехорошенькая еврейка, повиснув на его руке, когда он благочестиво проходил мимо соборной мечети Медины. Читатель, наверное, согласится с тем, что нет ничего приятнее, того, когда симпатичная женщина, вдруг хватает вас за руку, даже если ей нужны не вы, а ваш знакомый.

Женщины ждали его в доме, который он снял по приезду в Медину. Гостиницы он почему-то недолюбливал.

— Ахмад Башир! — радостно воскликнула Анна, едва он вошел в комнату.

— Ходжа Ахмад Башир, — поправил ее паломник, дотронувшись до своей чалмы.