Седьмой Совершенный

— Нам бы тоже хотелось разделить вашу радость, но вы пустили нас по ложному следу.

Абу-л-Хасан спокойно сказал:

— Это было предположение, высказанное кстати, вашим другом. Вы не можете этого отрицать.

Ахмад Башир не нашелся, он действительно не мог этого отрицать.

— Но Аллах велик! — продолжал Абу-л-Хасан. — Все устроилось самым неожиданным образом. Как оказалось, документ до недавнего времени находился в архиве Али ибн Иса, и лишь вчера, за давностью лет, его вместе с другими документами прислали в мое ведомство. Дело в том друзья, — пояснил Абу-л-Хасан, — что все архивные бумаги уничтожаются только с визой дивана тайной службы. Вот она.

Из рукава начальника тайной службы выкатился бумажный свиток.

— Да, это он, — подтвердил Ахмад Башир, оглядев бумагу со всех сторон.

— Ал-Фурат встревожен, — сказал Абу-л-Хасан, — его люди рыщут по городу. В караван-сарае оставаться опасно, будет лучше, если вы покинете Багдад, не заходя туда.

— Это разумно, — согласился Ахмад Башир, — нас больше ничего не держит здесь.

— Будет лучше, если вы покинете город прямо сейчас. Наймите таййар, плывите до Самарры.

— Наверняка этот мешок вам уже не нужен? — спросил Ахмад Башир, показывая на деньги. — Мы немного поиздержались. Багдад — город дорогой очень.

— Я дам вам равноценный мешок, — успокоил его Абу-л-Хасан.

— Снег перестал, — заметил Имран.

Все трое подняли головы и посмотрели на небо.

— Мы, пожалуй, пойдем, — сказал Ахмад Башир, не двигаясь.

— Ах да, — спохватился Абу-л-Хасан, — я сечас вернусь.

Пока он ходил за деньгами, друзья наполнили чаши и выпили.

— Зря все-таки ты пьешь, — сказал Имран, — побойся Бога.

— Не каркай, — оборвал его Ахад Башир, — чуть не поперхнулся из-за тебя.

Абу-л-Хасан вернулся. Ахмад Башир принял деньги.

— Мы вам очень благодарны, — сказал он.

— Мне будет не хватать вас, — ответил Абу-л-Хасан. Он проводил их до ворот и простился с ними.

— Куда, — спросил Имран, когда они оказались за закрытой дверью, — в караван-сарай или сразу к каналу?

— Пойдем, друг, в баню, — сказал Ахмад Башир, — смоем грехи наши. Не можем же мы отправляться в дальний путь не помывшись.

В бане, лежа на каменных плитах под умелыми руками терщиков, они долго молчали, думая каждый о своем. Наконец, когда терщики, обдав их горячей водой ушли, Ахмад Башир спросил:

— Думаешь, он правду сказал?

— Думаю, что нет.

— Я тоже так думаю, — согласился Ахмад Башир. — В этом был его интерес. Я думаю, он хочет свалить ал-Фурата, а если не свалить, то, по крайней мере, защититься.

— Протокол с самого начала был у него, — заметил Имран. — Мог бы прямо сказать: «Мол, я вам бумагу, а вы мне доказательство».

— Не мог он так сказать. Мы же с ним — друзья, — неуверенно сказал Ахмад Башир.

Он повернулся на спину, посмотрел на сводчатый потолок, под которым клубился пар, потом перевел взгляд на стену, где было изображено сказочное животное ал-Анка, — птица с человеческим лицом и орлиным клювом, по бокам четыре крыла и две руки с когтями. Мимо прошел банщик, выразительно поглядывая в их сторону. Час был позний и в бане, кроме них, посетителей больше не было.

— Эй, любезный, — крикнул Ахмад Башир, — подойди сюда.

Подошел плешивый человек небольшого роста, голый, как и посетители, обмотанный вокруг бедер лишь красной тканью — изаром.

— Есть у тебя комната для гостей? — спросил Ахмад Башир.

— Господа желают заночевать?

— Желают. Девочек возьмем? — спросил Имрана Ахмад Башир.

— Я не хочу, — ответил Имран.

— Две комнаты нам приготовь, — сказал банщику Ахмад Башир, — и одну женщину для меня.

— У нас нет женщин, — виновато сказал служитель, — но здесь недалеко есть заведение.

— Пошли кого-нибудь.

— Это будет стоить дороже, — робко заметил банщик.

— Не беспокойся, — сказал Ахмад Башир, — в накладе не останешся.

Утром он был мрачнее тучи.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Имран.

— Ничего, — ответил Ахмад Башир, — в том-то и дело. — И, возвышая голос, добавил: — И не удивительно, после всего, что я пережил под землей!

Они вышли на улицу и направились к ближайшему каналу. По дороге Имран предложил зайти на рынок, чтобы купить в дорогу еды. Ахмад Башир это предложение одобрил. На рынке купили два хурджина и принялись заполнять их припасами.

— Между прочим, — расплачиваясь, заметил Ахмад Башир, — Абу-л-Хасан подсунул нам взамен серебрянные дерхемы, а в халифском мешке наверняка было золото.

Имран пожал плечами.

— Соль можно купить у Ибн Лайса, — сказал он.

— У какого Ибн Лайса? — удивился Ахмад Башир.

— У отца Анны.

— Ах, хитрец! — покачал головой Ахмад Башир. — Иди, покупай, встретимся у ворот.

Ибн Лайс, увидев Имрана, обрадовался.

— Хорошо, что пришел, — сказал он, — мне как раз нужен работник.

— Не получится, я уезжаю.

— Жаль. Далеко уезжаешь?

— Далеко.

— А-а, — протянул Ибн Лайс, — далеко уезжаешь, желаю удачи.

— Спасибо, — сказал Имран.

Возникла пауза. Бакалейщик выжидающе смотрел на бывшего работника. Имран молчал, не зная, что еще сказать. На что он собственно расчитывал, придя сюда?

— А то бы остался, — заговорил Ибн Лайс, — мне как раз помошник нужен.