Седьмой от Адама

Все как-то устраивались: Машка, поплакав, вышла замуж за финна, потом за другого и в результате оказалась в Швеции с двумя образовавшимися по дороге детьми. Маргарите Онуфриевне поправили за профсоюзный счёт слегка подгоревшую на мангале внешность, наградили ещё одним орденом и выдали под начало новую баню. Кочегары, те, кто действительно хотел, как только приоткрылась щёлка, выскочили кто в Израиль, кто в Америку — неважно куда, главное откуда. А вырвавшись, немедля принялись разбираться между собой, выясняя, кто и на кого стучал. Когда выяснилось, что стучали все, — расстроились, но не успокоились, а принялись разбираться заново, вспоминая, сочиняя, оскорбляясь и выставляя новые счета за старые обиды. Красномордый Вова-шофёр через пару лет после этих событий был зарезан не вовремя вернувшимся с работы таким же пьяным и убогим, как и он сам, мужем очередной любовницы. Где и как он находил своих женщин? Вечно пьяный, с опухшей рожей, невежественный, глупый и наглый самец. Что в нём было такого? Чем пах он таким особенным, что легко, не прилагая усилий, тащил в постель несопротивляющихся человечьих самок и они покорно шли за ним? Как? Да, да, конечно, они тоже были не лучшие образцы породы… Но наблюдал Матвей несколько раз, как женщины из иного, не Вовиного, мира уходили с ним, словно одурманенные дудочкой Крысолова, и через туманный барьер, что переливался и матово отсвечивал в их зрачках, не пробивались ни их острый ум, ни прекрасное образование, а одно лишь неутолимое желание, насытить и удовлетворить которое он обещал.

Первый месяц после пожара Матвей прятался у приятеля на даче, а потом расслабился. А что? Он, собственно, всё сделал, как заказано было. А то, что фигурки оказались ненастоящими, — так он об этом в первый раз слышит. Покупались как подлинные. Знать не знаю, ведать не ведаю… Но и эта продуманная им незатейливая защита не пригодилась — никто не спросил. Енох исчез бесследно, ночной уборщик Мишка — тоже. Так и затихло.

Денег, полученных от загадочного и страшноватого покупателя, хватило и на год беззаботной, но экономной жизни — не был Матвей безудержным мотом, и на начало нового бизнеса. Благо в тот момент распоясавшийся генсек лоскутной империи, в тщетной попытке склеить, удержать распадающегося на части колосса, объявил «Перестройку», и давно забытый лозунг «обогащайтесь» снова вздёрнули на древко вместо обветшавшего и замусоленного «равенства в нищете». Память человеческая коротка, и что случилось с первыми доверчивыми, поддавшимися на него пятьдесят лет назад, никто не вспомнил — вернее, не захотел.

У термина «коррупция» долгая история, но не была она известна нашему герою. Способ заработка, который он как бы изобрёл, и являлся той самой… но это было столь естественно для той среды, в которой он существовал, что сама мысль, что это не есть бизнес, даже не приходила в его светлую и курчавую голову. Схема была идеально проста, её вариации существовали и успешно обогащали своих создателей во все времена, но именно та, конкретная могла существовать только тогда — на стыке эпох, когда старое ещё не умерло, а новое пока не стало понятным. Позже, по прошествии лет, с появлением и разрастанием класса чиновников, с расширением словаря и введением в него новых терминов и многозначных понятий, таких как «откат», «занос» и «котлета», всё обрело свои внятные очертания. А тогда всё было в новинку, всё было впервые, и запах свежеотпечатанных купюр призывно щекотал изголодавшиеся ноздри.

Первые деньги, которые Матвей получил в банке под видом зарплаты на весь свой кооператив, его поразили. В наспех, за копейки зарегистрированном предприятии, кроме него, числились ещё надомница-бухгалтер, сосед-инвалид, на которого всё и было оформлено, и два десятка сумасшедших, паспорта которых за небольшую мзду ему выкатил знакомый санитар из «Пряжки». Вернувшись вечером домой, Матвей разложил на кухонном столе туго перетянутые бечёвкой банковские упаковки купюр, молча смотрел на них, пил, курил и мечтал. То, что принёс ему один только первый пробный месяц, он не зарабатывал и за год. Матвей медитировал, глядя на эти пачки, и будущее виделось ему светлым и радостным. Поначалу всё шло замечательно — бизнес и доходы росли с фантастической скоростью. Но в «прекрасном новом мире», в котором, как Матвею казалось, он очутился и воцарился навеки, всё менялось слишком быстро, и на очередном крутом повороте гонки нашего героя выкинуло из нагретого седла, и, с трудом откупившись (всем, что имел) от тюрьмы, перелетел он из пышного офиса в продуваемый ветром кооперативный ларёк, спасаясь в морозную питерскую зиму еле теплящейся электрической печкой и поддельным спиртом «Рояль». Но беспокойная натура его не изменилась, и жажда богатства никуда не делась — они лишь затаились и ждали подходящего случая, чтобы снова толкнуть владельца тела на новые и небезопасные приключения.