Седьмой читатель

На лице женщины отразилась нерешительность. Фан Му улыбнулся и добавил:

– Всё в порядке, я поговорю с ними.

Мама кивнула, взяла сумочку, стоявшую у кровати, открыла дверь и ушла. В комнате остались только Син Чжисэнь, Дин Шучэн и Фан Му.

Син Чжисэнь подошел к кровати и сел напротив юноши, но не начинал говорить. Фан Му по-прежнему лежал в той же позе, что и раньше, слегка нахохлившись. Некоторое время все трое молчали. Наконец Син Чжисэнь откашлялся:

– Мы…

– Я знаю, о чем вы пришли спросить. – Фан Му повернул голову. – Про «группу WPO», верно? Да, Чэнь Си состояла в ней, и все наши имена значатся в том формуляре.

WPO? Син Чжисэнь задумался.

– Это от английского «Мы защищаем себя», – пояснил юноша.

Вот же дети… Он горько улыбнулся. Эта улыбка разозлила Фан Му.

– Забавно, правда? Очень по-детски, да? – Он сбросил с себя одеяло, вскочил с кровати и босиком бросился к Син Чжисэню. – Я же говорил вам, что с формуляром что-то не так! – Ткнул пальцем в грудь полицейского, захлебываясь от гнева. – Теперь… когда Чэнь Си мертва… теперь вы мне верите?

– Мы пришли сюда, чтобы спросить…

– Что спросить? Еще какую-нибудь ерунду? О моих отношениях с Чэнь Си? Не было у нас ничего! Я не успел…

Внезапно Фан Му скорчился, как от боли, и зарыдал. Он так и не успел сказать ей те самые слова…

Дин Шучэн оглядел студента с головы до пят, затем посмотрел на Син Чжисэня. Тот махнул рукой, давая понять, чтобы юношу не беспокоили.

Через несколько минут плач Фан Му постепенно утих. Он взял полотенце с края кровати, чтобы вытереть слезы, молча вернулся на кровать и снова улегся.

Син Чжисэнь, вздохнув, сказал:

– Я понимаю твои чувства. Более того, я вовсе не считаю вашу группу ребячеством. Я опечален смертью Чэнь Си и, как и ты, хочу поймать убийцу. – Он сделал небольшую паузу. – Я пришел, поскольку хочу услышать твое мнение.

Дин Шучэн удивленно посмотрел на своего начальника.

– Я знаю, что у тебя много собственных соображений… – Син Чжисэнь посмотрел на Фан Му и обнаружил, что враждебность в его взгляде немного пригасла. – Я помню, что когда-то дал тебе визитную карточку и велел звонить, если что-то найдешь. Однако в последние несколько дней ты не проявлял инициативы, чтобы прийти ко мне…

На лице Фан Му появилось выражение раскаяния. Он кивнул.

В полночь, когда танцовщик издал оглушительный крик, Фан Му сразу понял: что-то не так. Он отчаянно пробивался к сцене; паникующая толпа вынесла его из дверей клуба, и по дороге он вывихнул ногу. Выбраться из толпы оказалось непросто, и Фан Му молился, чтобы с Чэнь Си ничего не случилось, пока он пробивался обратно. Прорвавшись через оцепление, юноша почти уже вскарабкался на сцену, но тут его схватили полицейские. В итоге Фан Му не удалось увидеть, что случилось. Однако в глубине души он понимал: обезглавленное тело – это Чэнь Си.

Целых два дня Фан Му лежал на кровати, не ел, даже У Ханя в больнице не навестил. Казалось, его мозг полностью перестал функционировать, а сердцебиение прекратилось.

Сколько еще страданий выпадет на его долю?

Сколько раз ему еще трепетать от страха?

Казалось, что за одну ночь Фан Му потерял все. Он не хотел ни с кем говорить, не хотел думать. Хорошо бы время остановилось, чтобы все затихло, чтобы все встало на свои места…

Пока в общежитии не появились Син Чжисэнь и Дин Шучэн.

«Ты под моей защитой…»

– Этот парень ростом примерно метр семьдесят четыре, – с трудом выговорил Фан Му, – немного крепче и сильнее У Ханя.

Дин Шучэн кивнул: слова студента совпадали с описаниями других свидетелей.

– Он должен быть знаком с планировкой театра и знать сюжет пьесы, но не в деталях.

Син Чжисэнь пристально посмотрел ему в глаза:

– Почему?

– Потому что по сценарию перед тем, как отрубить принцессе голову, герой произносит длинный монолог. Но преступник не произнес ни слова, и, кроме того, танец, который он исполнил, был совершенно не похож на тот, что я видел во время репетиции. Однако он должен был видеть репетицию. – Фан Му сделал небольшую паузу. – Скорее всего, это кто-то из театрального кружка.

Дин Шучэн кивнул. На следующий день после убийства, когда они расспрашивали режиссера, старшекурсник с факультета искусств сказал, что изначально планировалось установить пакеты с искусственной кровью на пластиковых манекенах, но потом они отказались от этой затеи, решив, что «кровь» забрызгает зрителей в первом ряду.

В ночь убийства, когда принцессе отрубили голову и кровь брызнула на сцену, режиссер решил, что У Хань без разрешения установил эти пакеты. Еще больше его удивило то, что монолог, задуманный по сценарию, был опущен, а танец исполнителя главной роли выглядел хаотичным. Из-за этой непредвиденной ситуации танцоры вышли на сцену раньше положенного. Однако полиция проверила по очереди всех членов театрального кружка и не обнаружила никаких подозрительных лиц. Более того, по результатам расследования выяснилось, что, хотя репетиция драмы держалась в секрете, многие студенты все равно пробирались туда, чтобы посмотреть на нее. Поэтому не исключалась возможность, что убийцей был кто-то из посторонних.