Седьмое небо в рассрочку

– Ты в каком виде притащился! Тебе что, надеть нечего? Сам позоришься и меня позо…

Ленчик очень старался переродиться в белую кость и кровь голубую, воспитать в себе аристократа хотя бы духа, раз не тянул портретом. Но какой аристократ не врежет изменнице? Да что там, короли за измену по шее супруги топориком, топориком… Правильно делали! Вот и Ленчик не сдержался. Как дал наотмашь…

Оплеуха сбила Тату с ног, бедняжка проехалась по паркету на пятой точке и врезалась в стенку! Инстинктивно она обхватила дурную головушку руками, свернулась в позу эмбриона и не пикнула! Думала, он продолжит колотить ее, на крики сбежится кабацкий люд, она будет посрамлена уже тем, что ее, великолепную и прекрасную, метелит муж как простую бабу. А Ленчик пошел прочь. Он задыхался от нехватки воздуха, без которого даже рыбы не живут. Вот такая история…

2

В ее состоянии управлять автомобилем – равносильно самоубийству. Когда внутри клокочет от гнева, упускаешь из виду то светофор, то дорогу, пару раз Люка чудом избежала столкновения. Она с горем пополам добралась, влетела в дом и – на кухню, но мужчин там не было. Где они? Люка ворвалась в комнату Гектора и Хока, не постучавшись, а они конечно же еще спали. Она сдернула одеяло с Гектора:

– Гек! – Он повернулся на другой бок, зашарил рукой по постели, в это время Люка сорвала одеяло с Хока. – Подъем! Живо встали!

В группе из четырех человек бремя руководителя взял на себя сорокалетний Гектор не как старший по возрасту, а как профессиональный воин в недалеком прошлом. Получился подряд ликвидаторов из бывших спортсменов и военных, ведь Люка в свое время занималась биатлоном. Дожив до первых седин, Гектор не приобрел ничего, кроме машины седьмой модели и свободы. Но если семерка нужна как средство передвижения, то избыток свободы, прямо скажем, не большое достижение в жизни. Есть у него хрустальная мечта – создать ядро, вокруг него сплотить группу, которой сам черт не страшен, все зависят друг от друга, все связаны между собой. Связаны – значит, ответственны, все в одном кулаке, конечно, в кулаке Гектора.

А пока здесь и сейчас ему не дают насладиться хрустальной мечтой, которая приходит в снах. С маниакальным упорством Люка тормошила мужчин, словно в доме вспыхнул пожар, к тому же угрожала: если сию минуту оба не поднимутся, она выльет на них по ведру воды. С нее станется. После угроз Гектор принял сидячее положение, взглянул на часы и выпятил нижнюю губу:

– Ты что, не ложилась?

– У меня бессонница! – огрызнулась Люка. – И новости.

– А через пару часов нельзя рассказать? – потирая плечи, сонно пробормотал Хок.

– Нет! – рявкнула она. – Через пять минут жду вас на кухне! Не придете – пожалеете!

Сказала и – фрр из комнаты! С собой Люка унесла сгусток отрицательной энергии, которую сменила позитивная тишина, в самый раз упасть на подушку и часиков пять провести с хрустальной мечтой. Между прочим, полноценный отдых способствует качественному перевариванию плохих новостей, а новости, судя по Люке, из ряда вон.

Конечно, Гектор не улегся на кровать, он глянул в сторону Хока, с ухмылкой, кряхтя, опустил ноги на пол и растирал ладонями лицо, заставляя себя избавиться от остатков сонливости. Значит, требованию Люки он решил подчиниться. В редких случаях Гектор позволял ей покомандовать, данный тактический прием давал положительный результат: из мегеры выходил пар, и какое-то время она не демонстрировала строптивость.

Когда они пришли на кухню, керамические кружки уже дымились на столе, сама же Люка стояла у окна, держа в одной руке сигарету, в другой – кофе. Мужчин она не удостоила ни взглядом, ни поворотом головы (хотя бы), оба вынуждены были любоваться ее спиной и тугим задом, обтянутым короткой трикотажной юбкой. А это уже вызов. Гектор не терпел пренебрежительного отношения к себе и не упускал случая поучить «распоясавшийся личный состав» уважительности. Однако сегодня он не стал учить ее уму-разуму, уселся за стол, громко размешивая сахар в кружке, на спокойной ноте сказал:

– Мы слушаем тебя.

– Гек, ты знал, кого мы валим?

О, Люка взяла тон начальника колонии для несовершеннолетних, Гектор, напротив, оставался хладнокровным и миролюбивым:

– А в чем дело?

– Повторяю… – Наконец она развернулась к нему, уставилась в глаза, свирепая, как незнамо кто! – Ты знал, кого нам заказали?.. Молчишь?.. Значит, знал. Знал и не сказал нам!

Почуяв надвигающуюся грозу, тем более молнии из глаз Люка метала беспрерывно, Хок поднялся со своего стула, призывая к миру:

– Люка, Люка…

– Что?! – взревела она, ахнув кружкой по столу.

Кружечка – надвое! Остатки кофе растеклись по пластиковой столешнице грязными потеками с мелкими крупинками. Чтоб окончательно не потерять контроль, Люка отошла к окну и смачно задымила, ну прямо как пробудившийся вулкан.

– Спасибо, что не по голове, – индифферентно промямлил Гектор, глядя на кофейную кашицу.