Седьмое небо в рассрочку

– Видишь ли, корни далеко в прошлом. Шатун, ты вторгся в сферу, куда я тебя определил временно! Ты это слово понимаешь или нет? У меня выгорало крупное дело, я не мог его бросить, временно передал тебе. Но ты не захотел уйти, когда я просил. Вдруг из тупорылого Лехи-бревна ты превратился в акулу капитализма, захватив мою вотчину.

– Ты купил завод, называешь его своей вотчиной? – перебил Шатунов.

– Я наметил его себе, намекал тебе об этом. И пивзавод должен был перейти ко мне, а ты меня обставил. Ну кто ты такой, черт возьми!

– А… – усмехнулся Шатунов. – Зависть, да?

– Возмущение. Тебе надлежало сидеть в Погореловке и не вякать, извини за цинизм.

– Почему ты заказал Ксению?

– И ты б заказал, будь на моем месте, – убеждал Дубенич. Он не чувствовал себя виноватым, абсолютно! – Видишь ли, ее боялись меньше, чем меня. Она раскрутила моих людей, сильно их запрессовала – молодец. А двое стукнули мне! Я приставил к ней шпика и вдруг узнаю, что вы встречаетесь, а она замужем. Я не стал разбивать семью… я просто ее уничтожил. К сожалению, киллеры не нашли на меня досье, хотя искали и у нее дома, и на даче.

– Значит, их тоже ты уничтожил.

– Конечно. Я всегда зачищаю хвосты.

– Неужели завалил всех троих за раз? И они, спецы-убийцы, дали себя застрелить?

– Исполнители люди, а мой конек – хитрость. Они не ждали, что приду с пушкой в кармане и замыслом, я ведь представился моим адвокатом Кукиным – интеллигентным, трусоватым добряком. Загримировался: парик нацепил, бородку, очки. Я привез им кейс бабла. А что такое гора желанного бабла? Они начали пересчитывать и потеряли бдительность: жадность – великая сила. Должен признаться, пришел-то я не один, со мной приехал верный парнишка, он крался за мной и лысым идиотом, потом стрелял из засады по моему сигналу.

Шатунова бесил и его тон, и то, что он говорил, да толку-то! Сейчас Леонида Федоровича интересовало, что он сделал с Сабриной, она ж не чужая ему. Он давно отключился б от связи, но хотел знать:

– Мою дочь тоже зачистил?

– Нет, – протянул Дубенич, смеясь. – Сабрина меня обворожила, я сходил по ней с ума. И придумал, как взять ее, вот послушай, это очень остроумно. Она заняла деньги у быка, ну, того самого шпика, которого я приставил к твоей прокурорше. Он же помог мне расправиться и с киллерами. А деньги ему дал…

– Ты?

– Точно. Бык поставил ее на счетчик, она же не вернула долг. А я заплатил долг Сабрины быку, то есть себе… Но сказал, что она мне ничего не должна. И Сабрина стала моей!

– Что ж ты оставил ее одну ночью, прикованную к трубе, умирать от ужаса?

– А как бы я объяснил свое появление? Но утром именно я позвонил в полицию. Кстати, нет худа без добра, Сабрина получила урок, поняла, что ей нужен надежный тыл, поэтому выбор пал на меня.

– А она в курсе, что ты пытался убить и ее папу?

– Откуда тебе известно?

Наконец! Наконец тон весельчака окрасился трусливым блеяньем. У Шатунова даже настроение улучшилось, но он не собирался открывать карты, пусть лучше не знает, что девчонка выжила и указала на него:

– Сорока летала и показания дала. Так моя дочь знает, что ты хотел убить ее отца? Ну ты, гад…

– Сорока? Мне, собственно, плевать, я не вернусь в Россию, где морально жить тяжело – нельзя верить людям, везде обман. А твоя дочь… Вон она плавает в бассейне, ее ждет массажистка, потом мы поедем гулять. Сабрина любит тратить деньги, а я люблю Сабрину и чувствую прилив сил, о, как мне хорошо! Она родит мне ребенка, так что ты будешь дедом моего сына, с моими генами. Я отнял у тебя дочь. И жену отнял. Ведь Ксения была той самой, которую ты любил, так? Теперь ты знаешь – каково терять.

– Чтоб ты сдох, – процедил Шатунов в трубку и прервал разговор нажатием кнопки.

Он долго сидел на скамейке, ведь требовалось унять и боль внутри, и бурю, и негодование на высшие силы, которые сверху попустительствуют нечеловекам. «Родит она ему, – параллельно шли мысли. – Угу. Видел я, из чьей комнаты она выходила в день отлета. Так что жди деток и воспитывай чужих, урод. Господи, почему?..» Наверное, он просидел бы до вечера, если б не Пашка, вышедший из машины да и из себя тоже:

– Папа! Па! Сколько тебя ждать?!

Действительно – сколько? Он подхватился и быстро зашагал к сыну. Жаль, что не подумал о нем, когда поднял пистолет и целился в девчонку – что было б с Пашкой, если б выстрелил? Конечно, он уже взрослый, у него есть Иваныч, Володька… Тьфу ты, опять звонок!

Вести были плохими, Шатунов позвал Южина и с досадой сказал водителю по секрету от Павлика:

– Девчонка сбежала из больницы.

– Как?! – ахнул Южин.

– А вот так, – взмахнул руками Шатунов. – Элементарно, люди же идиоты, думают, их не проведут. А она вырубила медсестру, напялила на себя ее одежду, прошла мимо спящего охранника… Как показывают в кино, так и сделала! Вызывай Марина и ребят, думаю, эта тварь не пожалеет ни меня, ни Пашку. Звони!