Седьмое небо

Он отказывался верить собственным глазам. Этого просто не может быть! Не бывает таких совпадений.

— Ну что? — спросила через несколько секунд сидящая за рулем девушка, и голос снова напомнил Егору старый французский коньяк. — Вы едете?

— Нет! — рявкнул он, но Заяц уже неловко лез на заднее сиденье.

— Ты чего? — спросил Заяц, на миг перестав лезть. — Много денег, что ли, хочет? Заплатим, ладно уж. Нам нужнее… Девушка, у вас тут какие-то коробки, и я, кажется, одну раздавил…

— Вот радость-то, — молвила Лидия безразлично. — Вам куда, джентльмены?

— В Красково, — пропыхтел Заяц. — Шуба, ты чего там? Умер?

— Шуба? — переспросила Лидия. — Как поэтично. Егор плюхнулся на переднее сиденье, и едва успел захлопнуть дверь, как она рванула с места так, что Егор повалился на бок. Она брезгливо отстранилась.

— Вы что, — спросил он, стараясь сесть прямо, — решили совершить групповое самоубийство?

— Вот вас бы я с удовольствием убила, — призналась Лидия. В зеленом свечении приборной доски лицо у нее было очень бледным. — Да боюсь, посадят меня.

— Ребята, — осторожно сказал Заяц, — что-то я ничего не понимаю. Может, вы мне объясните?

— А это мадам Шевелева, которая про меня историю сочинила, — сообщил Егор охотно. — Я как раз сегодня имел счастье с ней познакомиться.

— У вас что, — мрачно уточнил Заяц, — свидание?

— У нас сегодня уже было одно свидание, — заявила Лидия. — Мне на первое время хватит.

Она увидела на обочине Егора Шубина, когда остановилась на светофоре. Выглядел он как-то странно, но в чем именно странность, сразу было не разобрать. Почему-то он голосовал, и она приняла решение остановиться тут же, хотя в этом не было никакой логики.

Сегодня днем он чуть не убил ее, а она чувствует себя виноватой.

Идиотизм.

Некоторое время все ехали молча. В машине сгущалось напряжение, от которого потрескивал воздух и казалось, что именно от него, а не от электричества светятся на панели приборы.

— Можно мне покурить? — спросил Заяц тоном дисциплинированного ученика, отпрашивающегося в туалет. — Я в окошко…

— Курите, — буркнула Лидия. Она остро жалела, что ввязалась во все это дело. Как будто ей больше нечем заняться, только развозить по подмосковным дорогам двух непонятных типов! — Кстати, а что с вашим суперджипом? Или отобрали за долги?

— Отобрали, — согласился Егор, глядя в окно. Она вела машину очень хорошо. Быстро и безопасно, хотя, как любой нормальный мужик, Егор не слишком доверял женщинам за рулем.

И опять по всему салону разлилась и сразу же подернулась враждебным льдом лужа арктического молчания.

— Зачем вам среди ночи в Красково? — наконец не выдержала Лидия. Любопытство, как неугомонная мышь, прогрызло себе дыру и с тоненьким свистом начало просачиваться наружу.

— Как зачем? — удивился Егор. — Разумеется, проворачивать незаконные сделки с цветными металлами. После вашей статьи я это дело доверить никому не могу. Придется самому в вагоны грузить. Вот товарища попросил помочь. Как вы думаете, до утра справимся? Лидия засмеялась против воли, а Заяц спросил:

— Нет, правда, это вы про Шубу статейку тиснули? Или это… накол?

Лидия моментально перестала смеяться.

— Я! — огрызнулась она. — Ну и что? Вашей Шубе нужно было действовать осторожно, а она решила, что ей все можно.

— Она — это Шуба? — уточнил Заяц.

— Как вы догадались?

— Заяц, отстань от нее! — велел Егор. — У нее свои взгляды на жизнь, отличные от твоих.

— Если вам не нравятся мои взгляды на жизнь, — запальчиво заявила Лидия, — можете выкатываться из моей машины на все четыре стороны и переть в ваше Красково пешком. Ну?

— Да я бы вас знаете куда послал вместе с вашей машиной, если бы… если бы не обстоятельства?! — заорал Егор. — Так что везите нас и помалкивайте!

Самым правильным было подрулить к ближайшей обочине и вышвырнуть их обоих из машины, но Лидия этого не сделала. Егор Шубин, голосующий среди ночи на безлюдной Маросейке, Егор Шубин в длинном кашемировом пальто, которое, как определила Лидия безошибочным женским взглядом, стоило ровно в три раза дороже, чем ее машина, и торчащими из-под него камуфляжными штанами, заправленными в ботинки, Егор Шубин, странно состарившийся, как будто со времени их дружеской беседы на лестничной клетке прошло пятнадцать лет, страшно ее интересовал. И еще было почему-то неловко перед ним.

Ей не может и не должно быть неловко. В конце концов, она написала правду, только правду и ничего, кроме правды.

Понес ее черт домой через эту самую Маросейку!..

— Нет, правда, девушка, — опять возник Заяц, — а где вы взяли всю эту хреноту? И чего вам от Шубы понадобилось?

— Вы что? — спросила Лидия и мимолетно оглянулась через плечо. — Тоже адвокат?

— Нет, — засмеялся Заяц, — я не адвокат. А Шубе вы зря жизнь испортили. Ему придется теперь вам испортить, а вы такая… славненькая, по крайней мере на первый взгляд.

Он говорил это как-то совсем необидно и просто и выглядел, в отличие от надутого Шубина… своим.