Седьмое небо

— И не начинай, — приказал Егор. — Больше здоровья сохранишь. Давай, давай, я жду.

— Минут через пятнадцать буду, — пообещали в трубке.

— Ну что? — спросил дед. — Приедет?

— Еще бы он не приехал, — сказал Егор задумчиво. — Через пятнадцать минут.

Только бы ему добраться до этого идиота! Только бы добраться! И совсем не мешает, чтобы идиот при этом был еще жив…

— Вот и вся история, — закончил рассказ Егор. — Короткая, но поучительная и простая, как всякая правда.

— Ладно тебе! — Заяц выдохнул ему в лицо струю сладкого дыма. У него всегда были какие-то невиданные сигареты. — Не нервничай ты так. Решил, что делать будем?

— Надо идти вынимать Фокса с кичи. — Егор тоже закурил. В последний раз он курил лет десять назад.

— Да это ясно, — согласился Заяц. — Это мы легко. Ты только не психуй, Шуба. Тоже мне противник — директор уездного детдома… Поедем, разберемся по-семейному, по-дружески. — Он ловко и быстро затушил в пепельнице сигарету и покосился на деда. — У тебя камуфляж есть? И маски?

— Как не быть, — пробормотал Егор. — Все есть.

Куда же денется?

— Что — и мой?! — спросил Заяц с веселым изумлением.

— И твой, — подтвердил Егор и улыбнулся. — А ты думал, я на помойку отнес?

— Ты молодец, Шуба! — восхитился Заяц.

Через десять минут он, сопя, застегивал на поясе подсевшие после давней стирки штаны непередаваемого грязно-болотного колера.

— Разжирел? — спросил Егор из угла. Ему форма тоже была маловата. Но, черт побери, сколько лет прошло? Восемнадцать? Двадцать?

— Разжиреешь от такой жизни! — Заяц справился со штанами и натянул рубаху. — Ты мне лучше скажи, на чем мы поедем в это твое Ново-Жопово? На моем “мерее”? Или на твоем “Рено”?

У Зайца был громадный, черный, похожий на дельфина-переростка “Мерседес”, а у Егора просторный, тяжелый, бежево-молочный джип “Рено”. Ни одна, ни другая машина для их сегодняшней цели не подходила — слишком заметные.

— Поймаем тачку. — Егор вытащил из кобуры, которая валялась на кровати, пистолет.

— Ты чего? — поразился Заяц. — Стволы хочешь с собой брать?!

— Один, — сказал Егор. — Один ствол возьмем.

— Да это, блин, детдом, Шуба! Школа-интернат! Ты чего, стрелять собрался?!

Егор проверил предохранитель и привычным движением сунул пистолет за пояс.

— Мы же не знаем, как там и что, — объяснил он. — И не собираюсь я стрелять…

— Шубин, — нежно пропел Заяц, — ты, да еще с пистолетом, замочишь весь отряд Шамиля Басаева с ним самим во главе ровно за пятьдесят две секунды. Ты чего, забыл, где ты был?! А там, твою мать, дети.

— Там, — заявил Егор, — твою мать, банда. Пошли, Заяц, если ты уже застегнул штаны.

Заяц ворчал и ругался себе под нос, но Егор его не слушал.

— Дед! — крикнул он, обувая высокие солдатские ботинки. — Мы уходим!

Дед проворно выбежал в коридор и застыл. По лицу у него быстро разлился ужас.

— Ничего-ничего, — фальшиво подбодрил его Егор. — Все обойдется.

— Конечно! — подхватил и Заяц. — Вы не волнуйтесь.

Но дед молчал.

Мягким светом светились подвесные потолки, и кремовый мозаичный пол, кое-где расцвеченный голубыми пятнами лазурита, отражал спокойное сияние. Изысканно-ломаные линии ультрасовременных картин повторялись в странной форме светильников. В гигантском аквариуме, заменявшем одну из стен, лениво шевелили плавниками экзотические рыбки. Дальше были книжные полки от пола до потолка, и ковер, в точности повторяющий расцветку мозаики, и посреди всего этого великолепия двое мужчин в камуфляже зашнуровывали тяжелые солдатские ботинки.

— Сейчас машину хрен поймаем, — сказал Заяц, разгибаясь. У него было красное от неудобного положения лицо. — Кто это среди ночи повезет за город двух мужиков?

— Если не поймаем, поедем на моей. — Егор надевал длинное кашемировое пальто. — Дед, ты смотри, веди себя хорошо. А то придется тебя оставить без сладкого.

— Как вы его терпите, Василий Петрович? — Заяц тоже облачился в пальто, из-под которого нелепо торчали пятнистые штаны, заправленные в ботинки.

— Осторожнее, — попросил дед. — Пожалуйста, осторожнее, мальчики! Пожалуйста…

— Да что вы, Василий Петрович, — сказал Заяц весело. — Мы единым духом слетаем! Вернемся, будем чай пить и пороть вашего малолетка. Все по очереди.

— Пока, — бросил деду Егор и осторожно прикрыл дверь.

— Где ловить-то будем? — спросил сзади Заяц.

— На Маросейке самое верное дело, — ответил Егор. — По ней допоздна машины идут.

На улице было противно — мороз не мороз, сырость не сырость. Так, маета какая-то и снег лепил в лицо.

— Ну и где они, твои машины? — Заяц прятал нос в поднятый воротник пальто. Егор знал, что он терпеть не может холода и от промоченных ног начинает отчаянно чихать даже в июле.

Ничего не изменилось, и это было просто замечательно.

Какое счастье, что есть вещи, которые не меняются никогда.

Егор шагнул в сугроб, наваленный снегоочистителем на обочину тротуара, и поднял руку.

— Нет, — безнадежно сказал Заяц. — Не остановится НИКТО.

— Заяц, ты пессимист, — заявил Егор, глядя, как притормаживает грязная “Нива”. — За город подбросите? — спросил он, распахивая дверь и заглядывая внутрь.

А, черт возьми…