Седьмое небо

Когда она потеряла восемнадцать фунтов, Роберт наконец заметил перемены. Но вместо того чтобы сказать, как он гордится ею, он принялся возмущаться дороговизной «Метрекала». Он приобрел обыкновение по пути с работы заезжать за мороженым — с шоколадом и пастилой, как любила Донна. Он оставлял в машине шоколадные батончики с кокосовой крошкой, пытаясь соблазнить ее, а когда она не поддалась на искушение, принялся выговаривать, что в доме-де не так чисто, как раньше, рубашки не такие белые и даже секс не так хорош: Донна якобы сделалась такой нервной, что подскакивает от каждого его прикосновения. Донна молчала и продолжала пить «Метрекал» и питаться грейпфрутами. Теперь ей приходилось подпоясываться старым кожаным ремнем Роберта, чтобы не падала одежда. Иногда, приводя ребятишек покататься на санках, она видела Нору Силк в зеленой шерстяной куртке и черных трикотажных брюках. На головокружительной скорости та неслась на санях с горы, старший сын сидел позади нее, обхватив за талию, а младший впереди, взвизгивая и хлопая в ладошки каждый раз, когда сани заносило на спуске. Иной раз Донна натыкалась на Нору в супермаркете: она внимательно читала рецепты на обратной стороне коробки с какой-нибудь крупой, в то время как ее старший сын таскал леденцы из открытого пакета со сладостями на полке. Однажды вечером, выйдя во двор за какой-то игрушкой, она увидела, как Нора, лежа в сугробе, вверх-вниз двигает руками, чтобы получились ангельские крылья. Волосы у нее были припорошены снегом, щеки раскраснелись, а младенец ползал вокруг нее без шапки и беспрепятственно поедал снег.

Донна стояла и смотрела на нее, хотя любая другая мать в квартале на ее месте отвела бы взгляд. Линн Вайнман с Эллен Хеннесси неодобрительно цокали языками, когда видели, как Нора мчится с Покойничьей горы на салазках, усадив перед собой малыша, и замечали, что у зимней куртки Билли Силка прохудился рукав. Время от времени Эллен пересказывала им слова своего сына, Стиви, который сидел через две парты от Билли, и таким образом они узнали, что как-то раз юный Силк принес на завтрак сэндвич, состоявший из шоколадного батончика между двух ломтиков белого хлеба. Проведали они и о том, что мать запрещает ему взбираться по канату на уроках физкультуры и что он нередко является в школу больной, а однажды его даже вырвало в углу класса. Донна Дерджин выслушивала все эти рассказы, но на самом деле ее куда более интересовал браслет с подвесками, который Нора носила на запястье, музыка, несшаяся из ее окон, а еще черные трикотажные брюки, которые так обтягивали фигуру, что носить их могла позволить себе лишь женщина, весившая не более ста пятнадцати фунтов.

Дело в том, что Донне по ночам начала сниться одежда. Ей снились ремни с пряжками, платья из золотой парчи и горжетки из кроличьего меха. Во сне она стояла за прилавком, заваленным шелковыми блузками и кружевным бельем, а когда просыпалась, пальцы ее все еще хранили ощущение от материала и она почему-то чувствовала себя предательницей. Она не покупала себе ни шелка, ни шифона, а до сих пор носила свою старую одежду, закалывая ее булавками и подвязывая ремнем Роберта. В тот день, когда она столкнулась с Норой в супермаркете в очереди на кассу, на ней была свободная блуза, которую она купила во время первой беременности. Начались каникулы, поэтому и Нора, и Донна были с детьми, и если бы Донна не отвлеклась на устроивших потасовку сыновей, она вряд ли встала бы в очередь за Норой.

— Билли, — резко одернула сына та.

Одной рукой она выкладывала покупки на прилавок перед кассой, а другой держала малыша. Билли терся рядом со стойкой, где были выложены жевательная резинка и сладости, и явно примеривался, как бы половчее сунуть в карман куртки упаковку анисовой жвачки. Он с невинным видом вскинул глаза на мать, но Донна заметила, что он успел спрятать добычу. Нора обошла тележку, сунула руку сыну в карман, вытащила жвачку и вернула на место. Она дала Билли легкий тычок, но потом заметила, что Донна Дерджин смотрит на нее во все глаза, и провела рукой по волосам мальчика.

— Ох уж эти детки, — улыбнулась она, — С ума с ними сойдешь.

Донна кивнула и вытащила Мелани из детского сиденья в тележке.

— Ого! — одобрительно воскликнула Нора, — По-моему, вы очень сильно похудели после лета!

На Норе были черное полупальто и прямая черная юбка, на шее — красный шарф. Из шифона.

— Ну как, понравились вам судки? — спросила Нора, — Честно говоря, если бы моему мужу пришло в голову подарить мне на Рождество пластиковые судки, я бы в порошок его стерла, но мне очень нужно было продать хоть что-нибудь, поэтому я не могла сказать ему, что любая женщина предпочла бы в подарок золотую цепочку. Но я уговорила его купить трехлитровый судок, потому что четырехлитровый может понадобиться, только если вы собрались готовить на целый полк.