Седьмое измерение

На крючок сразу же стали цепляться желающие. Многие прихватывали пожитки. Они облепили крючок, как муравьи, и стали кричать:

— Господи, да тяни же быстрей!

Леска дернулась, и кандидаты в рай медленно поползли вверх, напоминая виноградную гроздь. Когда она проплывала мимо моего балкона, я успел сунуть последнему кандидату записку, чтобы он передал ее там какому-нибудь начальству. В записке было написано: «Прибыть не могу. Грешен».

Как только мой почтальон спрятал записку в карман, леска лопнула с ужасным звоном. Все посыпались на асфальт, потом поднялись, отряхиваясь от пыли, и долго бранили меня за то, что я перегрузил леску.

Микроб

Я посмотрел в микроскоп и увидел на другом конце трубы толстого, пушистого микроба, похожего на плюшевого медведя. С минуту мы молча смотрели друг на друга, опасаясь инфекции.

— Ты какой? — наконец крикнул я в трубу.

— Холерный, — просто ответил микроб. — А ты какой?

— Национальность, что ли? — не понял я.

— Да нет. Вообще…

— Ну, живой, — неуверенно сказал я.

— Я тоже живой, — сказал микроб. — А конкретнее?

Я задумался, но так и не нашелся, что ответить.

— Вот видишь, — назидательно сказал микроб. — А лезешь мне в душу со своим микроскопом. Ты с собою сначала разберись.

И он был абсолютно прав.

Пешеход

По трамвайному проводу, заложив руки за спину, медленно шел человек в черном пальто. Трамваи проезжали под ним, чиркая, точно спичкой, дугами по его подошвам, отчего из-под ног человека брызгало искрами электричество.

Он не обращал на это внимания, а шел, задумчиво опустив голову, будто вспоминая восемнадцатый век.

Прохожие реагировали на человека, как всегда, по-разному. Некоторые аплодировали, стараясь показать, что они понимают толк в деле. Другие возмущались, справедливо полагая, что такого не бывает, но большинство не поднимало глаз, занятое мелкими лужами на асфальте.

Когда человека все-таки сняли пожарные, приехавшие на повизгивающей красной машине, он не смог дать путного объяснения, а сказал, что задумался и не заметил, как переменил дорогу.

Впрочем, он извинился за причиненное беспокойство и пошел дальше аккуратнее, всякий раз поднимая ноги, когда под ним проезжал трамвай.

Ординар

Когда случилось наводнение, вспомнили об ординаре. По радио то и дело предупреждали, что вода поднялась выше ординара, предлагая с этим бороться. Однако никто не знал, что такое ординар и как он выглядит.

В результате такой забывчивости и халатности затопило Васильевский остров. Население вывозили на теплоходах «Ракета». Среди спасенных оказалась старушка, которая прижимала к груди старый, заржавленный ординар. Как выяснилось, этим ординаром пользовался Пушкин.

Ординар срочно прибили над аркой Главного штаба, и с наводнениями было покончено раз и навсегда.

Цирковая лошадь

Цирковая лошадь подала в местком жалобу на дрессировщика за плохое обращение. Того вызвали и указали на недопустимость.

— Помилуйте! — вскричал дрессировщик. — Вы разве не знаете, что я дрессирую тигров?

В месткоме задумались. В самом деле, как это они упустили из виду? И снова вызвали лошадь.

— В чем дело? — спросили у лошади.

— Не мне вам объяснять, что такое солидарность! — язвительно сказала лошадь.

— Какая солидарность у лошадей с тиграми? — пожал плечами дрессировщик, узнав об этом ответе лошади.

— Классовая! — сказала на это лошадь.

Самое удивительное, что тигры слыхом не слыхивали ни о солидарности, ни вообще о цирковых лошадях.

Стул

Один человек ходил на работу со своим стулом, сидел на нем весь рабочий день, а потом уносил домой. Сослуживцы считали это чудачеством, не более. Некоторые объясняли такое поведение повышенной мнительностью.

Скоро человек стал ходить со своим стулом и в гости. Там он никому не мешал, высиживал положенное время и уходил, унося стул в специальном чехле с ручкой, точно музыкальный инструмент. Его стали считать гордецом и себялюбцем.

Он настолько зарвался, что стал сидеть на своем стуле в трамвае, автобусе, самолете и даже в кино, где полным-полно государственных стульев. Эти действия сочли антиобщественными.

Обладатель стула сделался вреден, и его посадили в тюрьму.

Однако он и туда явился со своим стулом, заявив, что за свой стул он хочет сидеть на своем стуле. Только тут с запозданием поняли, чем объясняется его поведение. Он просто любил сидеть на своем стуле.

Гроссмейстер

Утром гроссмейстер пил кофе с королем, обсуждая партию. Король был в безвыходном положении, поэтому нервничал.

— Думать нужно башкой, — сказал король. — Что теперь делать?

— Сдам пешки, — сказал гроссмейстер.

После завтрака он выгреб из шкафа несколько белых пешек, наклеил на них маленькие этикеточки собственного изготовления и спустился с ними во двор. Во дворе был пункт по приему стеклотары.

Гроссмейстер занял очередь, раскланиваясь с другими гроссмейстерами и международными мастерами. Некоторые из них сдавали слонов, отчего очередь двигалась медленно.

— Вы слышали? — спросил гроссмейстер. — Говорят, за семьсот обгорелых спичек можно получить талон на огнетушитель.