Седмина пустошь

Фома тут же скрылся за дверью и почти сразу, появился идя вслед за официанткой, которая катила перед собой тележку с горячим и выпивкой. Разгрузив содержимое на стол, поставив перед каждым из собравшихся тарелки и разложив столовые приборы девушка ушла. Быстро поужинав, Валерий Васильевич попрощался и пожелав всем хорошо провести время удалился. Как только дверь за Куприяновым закрылась, так некоторую скованность, царящую за столом как рукой сняло. Оставшийся вечер прошел весело, а закончился уже далеко за полночь.

Проснувшись следующим утром, в холодной, не протопленной накануне избе, где даже вода в ведре покрылась тонкой коркой льда Сергей выскользнул из-под одеяла и повиснув на самодельной перекладине, прибитой над входной дверью, начал энергично подтягиваться, до тех пор, пока не почувствовал, что достаточно согрелся. Соскочив с перекладины, быстро растопил плиту, поставил на нее сковородку, чайник, принес свежей воды, умылся, позавтракал, убрал постель. Выглянул в окно; откуда сквозь замерзшие стекла расцвечивая узоры льда пробивалось яркое солнце заливая дом теплым светом. По радио вдруг прозвучали сигналы точного времени, и машинально взглянув на старенькие ходики, висящие на стене, подправил отстающие стрелки часов и подтянул гирю на цепочке. Натянул пуховик, и закрыв скрипучую дверь на хлипкий навесной замок неспешной походкой, стараясь не хромать отправился в сторону центра, вспоминая прошедший вечер.

А, ведь весело погуляли. Померились в армрестлинг и ему удалось уложить всех, кроме Назара, потом разделившись на пары сыграли в бильярд.

По жребию в напарники достался Фома – самый результативный игрок в компании, поэтому они выиграли две из трех сыгранных партий. Продолжили вечер в соседнем зале, где уже совсем не оставалось свободных мест, а проход между столами заполнили танцующие пары. К концу вечеринки все, кроме него разъехались с девчонками на машинах. Предлагали подвести и его, но он отказался, решив прогуляться; благо до дома было совсем недалеко.

Затаившаяся боль от не сложившихся отношений с Верой все еще не отпускала, – наполняя сердце горечью обиды. Поначалу после расставания были частые звонки, нежные слова и признания в любви, но все понемногу начало затихать после того, как он оказался в госпитале с серьезным ранением.

Звонки от Веры стали реже, тон суше, а потом и вовсе прекратились, а на его звонки она перестала отвечать. В конце концов, использовав по предложению Щетинина «военную хитрость» он позвонил ей с чужого мобильника. Вера не сразу поняла, что это он, немного растерялась, но потом, после паузы, сухо сообщила:

– Сергей, ты извини, но я замуж выхожу, ты поправляйся у тебя все будет хорошо. Прощай. После чего в трубке раздались короткие гудки.

Скрип тормозов и резкий автомобильный сигнал вырвал из грустных воспоминаний заставив обернуться на остановившийся потрепанный жигуленок темно синего цвета.

– Эй, боец, далеко ли собрался? – спросил сидевший за рулем громко тарахтящего автомобиля улыбающийся Фома, – садись подвезу!

– Да я в центр за продуктами; в доме ни крошки не осталось, – объяснил Сергей, протискиваясь в услужливо распахнутую Фомой дверцу маленькой побитой машинки.

– А меня Васильич на объект вызвал, – огорченно сообщил Фома, – опять Колтунов загулял и на дежурство не вышел. Придется мне за него отрабатывать. Ты, определился? У нас завал; дежурить совсем некому. Васильич нормальный мужик, но народ в команде почти одни пенсионеры; то заболеют, то запьют. Кстати, Галка на тебя запала. Ты чего вчера один ушел?

– Ничего, исправим, – улыбнулся в ответ Сергей.

Они повернули на улицу Ленина и Фома спросил:

– Тебя где высадить?

– Да можно прямо здесь.

– В общем я полетел; Васильич на объекте ждет.

Сергей вышел из машины, захлопнул дверцу, и Фома, фыркнув мотором тотчас укатил. Галя… Только сейчас он вспомнил посматривавшую на него вчера украдкой худенькую молоденькую девушку в белом цветастом переднике. Всего один вечер и столько знакомств.

Хандра внезапно отступила, и накатившее хорошее настроение не покидало Крупилина до самого вечера, чего с ним давно не случалось.

В десять часов утра, в понедельник Крупилин уверенно распахнул входную дверь ведущую в двухэтажное, из белого кирпича здание местной администрации. В небольшом холле, разделенном пополам блестящим железным заборчиком, рядом с установленной для прохода вертушкой в остекленной кабинке сидел пожилой, охранник с буденовскими усами, одетый в сильно смахивающую на спецовку черную куртку, на рукаве которой красовалась круглая нашивка с изображением хищной птицы, а над левым нагрудным карманом, в прямоугольном красном обрамлении ярко выделялась ядовито желтая надпись; «Охранное предприятие Ястреб».

Проходящие через турникет показывали пропуска, некоторые же просто здоровались. Увидев Сергея, охранник резко остановил вертушку, и строго поинтересовался:

– Куда, к кому?

– Мне к Куприянову Валерию Васильевичу.

Взглянув на листок, лежавший перед ним охранник важно спросил:

– Крупилин?

– Да, это я.

– Направо по коридору, шестой кабинет, проходи.