Седьмая жертва

– Совершенно точно. Но если у вас в милиции все такие тупые, как вы, то объясняю на пальцах: когда человек с такими жуткими руками приходит в ресторан и набирает два подноса еды, у меня естественным образом возникает вопрос, есть ли у него деньги и сможет ли он заплатить. Поэтому я начинаю смотреть, с кем он пришел. Если с ним рядом такое же немытое чучело, то я быстренько зову охрану на всякий случай. Мы тут все ученые по части тех, кто готов схватить еду и смыться, не заплатив, – три вокзала рядом все-таки, бомжей всяких куча, транзитников нищих и прочей шушеры, поэтому нас тут всех инструктируют. Так вот, рядом с вашим дядькой никакого второго немытого не было, он еду на двух подносах для одного себя брал. И тогда я, помнится, подумала: как в него столько всего влезет? Теперь ясно?

– Теперь ясно, – кивнул Зарубин, которого замечание Ксюши насчет тупых милиционеров немного задело. – И где он сидел?

Девушка пожала плечами:

– Не обратила внимания. Мне важно, чтобы клиент взял еду и поставил на поднос, а не в сумку сложил, и то, что на подносе, донес до кассы. Все, на этом я наблюдение заканчиваю. Но, по-моему, он поднялся на второй этаж.

– А на первом что, народу было битком?

– Да нет, у нас всегда свободно. На втором этаже курить можно.

– Это хорошо, – улыбнулся Зарубин. – Тогда я тоже поднимусь туда. Ну, Ксюша, я не прощаюсь, вот покушаю и снова к вам подойду.

– Подходите. А я думала, вы обиделись.

– Я? – деланно изумился Сергей. – На что?

– На тупых милиционеров. Разве не обиделись?

– Обиделся.

– И все равно еще подойдете?

– Ксюша, дорогая, мои личные обиды – это мое личное дело. А подойду я к вам по служебному делу. Разница понятна?

– Ладно, извините, я не со зла. Просто мне здесь скучно до смерти, вот я и прикалываюсь ко всем.

– Прямо-таки ко всем? – оживился оперативник. – И к тому, с немытыми руками?

– И к нему тоже, – призналась она, слегка покраснев.

– Что же вы ему сказали, интересно?

– Ну, я что-то такое брякнула насчет того, куда в него столько лезет и что он лопнет, а у нас тут ниток нет нужного номера, зашивать нечем будет, и с иголками проблема… В общем, что-то в этом роде.

– Как он отреагировал?

– Никак. Мне даже показалось, что он не понял, о чем речь. Голову поднял, на меня смотрит и как будто не слышит.

– Может, он был в трансе, обколотый? – предположил Зарубин, хотя точно знал, что никаких наркотиков Лишай не принимал, одним алкоголем пробавлялся.

– Нет, что вы, обколотых я с десяти метров вижу, они другие совсем. А этот, с руками который, он как будто о чем-то думал, о чем-то важном, серьезном, весь в себя ушел. Ой, ну что это вы стоите со мной! У вас же все остынет. Идите покушайте, потом поговорим.

Сергей взял поднос, расплатился и поднялся на второй этаж, где, как было обещано, разрешалось курить. Да, народу здесь негусто, за те пятнадцать минут, которые он провел в милой беседе с любительницей поприкалываться Ксюшей, к раздаче не подошел ни один человек. Кризис 17 августа больно ударил по карманам граждан и отвесил хороший пинок ценам, которые, получив ускорение, помчались вперед и вверх, забывая оглядываться по сторонам. Цены в ресторане были явно не для небогатых путешественников, вынужденных коротать на вокзалах время между поездами. А те, кому эти цены доступны, ни за что не пойдут сюда, потому что за те же деньги можно посидеть в уютной приличной обстановке, а не мучиться за липкими шатающимися столиками, сидя на жестких неудобных стульчиках.

Устроившись возле окна. Зарубин быстро смел с пластмассовых тарелочек спагетти «Болоньезе» и салат под названием «Креветочный коктейль». Готовили здесь, надо заметить, отменно, и это несколько примиряло оперативника с убогостью обстановки. Значит, вот здесь, за одним из этих столиков, и осуществил бомж по кличке Лишай свою предсмертную трапезу. Конечно, он был не один, его спутник тоже сидел здесь, только к раздаче вместе с будущей жертвой не подходил. Осторожный, сволочь! Может быть, он поднялся наверх, дождался, пока придет Лишай со своей едой, потом спустился и в спокойном одиночестве выбрал себе блюдо. Или попросил Лишая принести заодно еду и для него. Или просто ничего не ел, что вполне вероятно, учитывая ситуацию. Этот человек готовился к убийству, то есть должен был пребывать в нервном напряжении. В таком состоянии обычно кусок в горло не лезет. Но если он все-таки ел вместе с Лишаем, то либо умысел на убийство возник позже, либо он отъявленный мерзавец, которого предстоящее лишение человека жизни не заставляет даже вздрогнуть и не снижает здорового аппетита.

Сергей выкурил сигарету, незаметно осматривая зал и пытаясь представить себе, как совсем недавно здесь сидели два человека – бездомный больной бедолага и его неизвестный благодетель. Один жадно ел и о чем-то сосредоточенно думал, второй смотрел на него и готовился убить. О чем так углубленно размышлял Лишай? И почему его спутник собрался его убить? Эх, знать бы…

КАМЕНСКАЯ