Седьмая вода

— Десятков пять, да под сотню гребцов… Судно стандартное, поменьше нашего раза в полтора — задумался Жерар.

— А на берегу? — уточнил Разор.

На сей раз ответил Септимий:

— Думаю, не больше сотни.

— Так почему бы нам не напасть и на тех, и на других? — поднял бровь боцман. — Думаю, мы справимся. Нужно высадить десант, сотню человек, и отправить корабль за галерой. Протараним сволочей, спасём кого возможно из гребцов… А кого не спасем — ну, прими, Господи, их души…

Командовать абордажниками на корабле остался Септимий, он был наиболее выдержанным и спокойным из старых ветеранов. Микке, Жерар и Сухарь тоже оставались на борту, мятежники не могли лишить корабль самых полезных членов команды.

Рем смотрел на набирающую ход вражескую галеру, строй копейщиков на пристани и два мыса, которые защищали собой гавань:

— У нас ведь пять шлюпок, так? — спросил он.

— Ну да…

— И во-он за тем мыском пологий песчаный берег, и прибой не такой сильный, да?

— Давай-ка толком объясни, Рем, к чему ты клонишь! — потребовал Разор.

И Рем объяснил.

Мятежники сделали вид, что погнались за галерой, а когда с гавани их уже видно не было — спустили шлюпки, битком забитые бойцами. Да, это была не сотня, предложенная Разором, десятков семь человек, но все были хорошо вооружены, экипированы и горели жаждой битвы! В одной из лодок сидел и Аркан, рядом с Оливьером и Марком. Вымокнув до нитки, они высадились на песчаный берег и атаковали городок гёзов с фланга, круша всё на своем пути. Охрана пристани спешно разворачивалась на встречу нежданной угрозе, мечтая поскорее расправиться с наглыми налетчиками.

А мятежники по совету Рема и не думали принимать правильный бой и с дикими криками атаковать пиратов. Заняв оборону в домах, наспех соорудив баррикады, они обрушили на гёзов град метательных снарядов, включая мебель и посуду. Они швыряли факелы в здания у врага за спиной, умельцы пускали зажигательные стрелы… Начались пожары. Гёзы боялись поступать также — имущество, которым завладели бывшие гребцы и все, кто находился в зданиях, становились заложниками. Силы были примерно равны, да и торопиться десанту было некуда — подавляющее численное преимущество должно было позволить красному кораблю быстро разделаться с галерой и вернутся, меняя гребцов как можно чаще. Отступить пираты не могли — боялись, что атакующие разрушат весь город к чертовой матери.

Ситуация была патовая, и так бы всё и оставалось, но в какой-то момент корабельный доктор, Цудечкис, подкрался к Рему сзади и, цепко ухватив за плечо, прошептал:

— Он испытывает невыносимые страдания, знаете ли! Его срочно нужно снять оттуда!

Аркан чуть не подпрыгнул от неожиданности! Во-первых, какого черта маэстру Цудечкис делал в составе десантной партии? Во-вторых, как ему удалось так незаметно подкрасться? И, наконец, в-третьих… На чьи это страдания нужно обратить столь пристальное внимание?

Позиция, выбранная Ремом, располагалась в общем зале наполовину разгромленной таверны. Они с Марком, Оливьером и его людьми уже отбили здесь три попытки штурма, и высовываться куда-то не очень хотелось. Но Цудечкис был неумолим:

— Это за квартал отсюда. Я увидел с крыши, там нет гёзов! Там молельный дом, знаете ли. Стоит взглянуть!

В конце концов, как раз наступило затишье, и пираты притаились с другой стороны улицы, так что Рем согласился. Вместе с Цудечкисом они выбрались на задний двор и закоулками направились к молельному дому. Доктор был вооружен небольшим арбалетом, за спиной — кофр с медицинскими приспособлениями, на бедре были как-то хитро закреплены ножны с кривым ножом — в общем, лекарь выглядел внушительно.

Аркан тоже держал палаш наготове — кто знает, вдруг каких-нибудь гёзов нелегкая понесёт сделать большой крюк и зайти в тыл позициям десанта?

Но, не считая кинувшейся под ноги злобной псины, до молельного дома они добрались без приключений. Псину маэстру Цудечкис пристрелил с хирургической точностью, так что много шума она наделать не успела.

Двери молельного дома были заперты.

— Он на обсервационной площадке, — сказал доктор. — Туда должна вести еще одна лестница.

Лестница была: железные скобы, вбитые в стену. Честь взбираться первым выпала, конечно же, Рему, а доктор остался внизу, прикрывая его из арбалета. Маэстру доктор вообще-то ни слова не сказал, что там такое он рассмотрел, и кто такой там испытывает мучения!

Аркан вложил палаш в ножны и полез наверх. Чертовы скобы шатались, ржавчина слетала с них огромными пластами, и парень думал, что чудо-лестница не выдержит, и ноги его будут переломаны при падении в трех, а то и в четырех местах…

Лестница скрипела, но не разваливалась. Убедившись, что сверху никого нет, Аркан перевалился через ограждение, оказавшись на площадке. Сразу он не понял, что именно почуял его нос, но через мгновение память подсунула подходящую ассоциацию — горелое мясо. Источник запаха нашелся быстро: длинноволосый мужчина в клетке, подвешенной на распорке в виде буквы П. Под клеткой тлела жаровня с углями, днище было раскалено докрасна…