Седьмая раса

— Петр Петрович, я очень на тебя надеюсь, — серьезно сказал Шубин. — Мне нужно уехать из города на несколько часов, потому и вертолет не отпускал. Вернусь — сразу к тебе. А ты уж тут…

— Конечно, Михаил Федорович! — уверил главврач. — Езжайте по делам, не беспокойтесь. Я буду все время здесь. Если какие-то изменения — сразу сообщу.

— Хорошо. Там, где я буду, обычный телефон не берет, вот номер спутникового. — Он на память записал на бумаге длинный ряд цифр. — Я все время на связи. И, дорогой, ищи Васильева! Пожалуйста!

Главврач проводил Шубина до вертолета и, возвращаясь в больницу, уже по пути стал снова набирать мобильный Васильева, чтобы услышать ту же самую фразу: абонент недоступен.

* * *

— В Антарктиду? — Ольга разочарованно вздохнула. — Я думала, что ты, правда, расскажешь о чем-то необычном, о какой-то тайне…

— Немцы в Антарктиде — это и есть одна из самых больших тайн второй мировой войны, — спокойно ответил Барт.

— Какая же это тайна? — подозрительно поинтересовался Рощин. — Или ты, как всегда, знаешь что-то особенное?

— Конечно, — спокойно подтвердил Макс. — Вы, наверняка, слышали о том, что Гитлер снаряжал экспедиции в Антарктиду?

— Еще бы, — согласилась Ольга. — Об этом кто только ни писал. По-моему, все уверены в том, что именно там в конце войны были спрятаны сокровища рейха. А в сорок седьмом, кажется, американцы снарядили туда экспедицию, как раз, чтобы эти богатства найти. Но, насколько я помню, потерпели полное фиаско и от дальнейших поисков отказались. Так? — Ольга вопросительно уставилась на Макса.

— Так, да не так, — произнес Барт. — Ты только что изложила официально принятую версию.

— А что, есть другая? — с интересом спросил Рощин. — Макс, расскажи! Я ведь тоже ничего об этом не знаю! По крайней мере, не больше Ольги.

— Неужто великий Рощин только что признался, что он чего-то не знает? — ернически вытаращил глаза Максим. — Что я слышу?

— Да ладно тебе, дружище! — засмеялся Влад. — Я же по Арктике работаю, это — моя любовь. А Антарктика… Да вообще, есть она, или нет? Знаю только, что там пингвины живут…

— Слушайте, вам не надоело пикироваться? — поинтересовалась Ольга. — У меня такое ощущение, что я сижу в песочнице. Давай уже свою антарктическую тайну, не томи!

— Создавать в Антарктиде свою секретную военно-научную базу «Новая Швабия» нацисты начали еще до второй мировой. Несколько экспедиций СС, караваны надводных и подводных кораблей… Одних субмарин там курсировало тридцать штук! Две из них, кстати, сбились с курса и попали в руки американской разведки. Так тайну «Новой Швабии» и раскрыли.

— Так тайна-то в чем заключалась? — невинно полюбопытствовал Влад. — Ну, строили секретную базу, еще одну. Где они их только ни возводили! И на Тибете, и у нас, в России. Недавно, кстати, нашли идеально сохранившуюся секретную базу немцев в верховьях Лены… Недавно! Через шестьдесят лет после войны!

— Ну, про Лену я ничего не знаю, а вот в Антарктиде немцы искали трансмерное окно.

— Что? — в один голос спросили Рощин и Славина.

— Что слышали. — Барт просто наслаждался произведенным эффектом. Как фокусник, вытащивший из нагрудного кармана, по меньшей мере, космический корабль.

— Трансмерное окно… Это же… Переход в иное измерение? — Ольга растерялась. — Вот это уже точно мистика.

— А кто тут только что кричал об эзотерике и мистике? — Барт скривился. — Кто рассказывал о практической магии? А вот тут как раз эта магия реально действовала.

— Что ты хочешь сказать, — остановился Рощин, — немцы нашли это трансмерное окно?

— Не только нашли, но и воспользовались! — Максим сказал это странно гордым тоном, будто лично был причастен к невероятному техническому прорыву нацистов. — Существуют письменные признания высших чинов СС, согласно которым несколько полетов в космос все-таки состоялись — и именно через трансмерное окно! Более того, испытателям удалось вернуться обратно!

Общее молчание нарушал только комариный писк.

Прямо перед путешественниками высился величественный скальный откос с грозно нависающей над обрывом черной громадиной сейда, позади, насколько хватало глаз, распростерлась ярко-зеленая тундра. Сверкали под высоким ночным солнцем зеркальца озер, манили сказочной мягкостью травяные лужайки, приветливо искрились камни. Само присутствие человека в этом молчаливом, невероятно ярком и красивом пространстве выглядело ненужным, неправильным, чужеродным.

Впрочем, может быть, такое ощущение было только у Ольги. Владу местные камни и озера были домом родным, а Барт, похоже, красоту вообще воспринимал сложно. Или — совсем никак. По крайней мере, по сторонам не оглядывался и не лучился восхищенным вниманием, углядев особо славный пейзаж или любопытный камень. Вот и сейчас, видимо, насладившись произведенным эффектом, он пристально смотрел прямо в скалу, созерцая ее влажный черно-серый бок, словно там, на камне, специально для него было написано или нарисовано что-то интересное.