Седьмая Казнь

– Сделаю с вами? Ничего. Вы глупец. Мы не станем утруждать себя ради того, чтобы погубить вас. Но мы не принимаем вашего отказа. Вы понимаете только вражду и борьбу. Что ж, пусть так и будет. Я предлагаю решение, которое вам доступно. Сделку. Способ заслужить то, что случится с вами. Наши разногласия разрешит поединок чести. Вы будете сражаться насмерть против того бойца, которого изберу я. Если вы одержите верх, я отдам вам «Седьмую Казнь» Марроу, и делайте с ней что хотите, – во благо или во зло себе, как сочтете нужным. Я дам вам и книгу и способность использовать ее тайны. Если мой боец убьет вас, это меня не остановит. Неудача с Беллегером не смешает мои планы. Я обращусь к Амике. Но знайте одно, принц, – предупредил он, – меня не интересует справедливость, честность или правосудие. Я не обещаю вам надежды.

Магистр поднялся в полный рост, сердито воззрившись на человека, посмевшего бросить ему вызов.

– Выбор за вами. Заслуживайте свою судьбу. Соглашайтесь или деритесь. Поезжайте в Амику и добивайтесь мира либо рискуйте жизнью ради своих желаний. Одно либо другое. Только выбирайте сейчас. Мое терпение закончилось.

Выбор ваш, – заключил он, – если вы верите, что он у вас есть, то вот в чем: вы можете оседлать коня и покинуть замок. Захватить с собой книгу Эстервольта. У вас будет средство уничтожить Амику, но вы не сможете воспользоваться им. Вы не доберетесь живыми до дома. Мы оставим вас блуждать по пустыне, пока солнце не превратит ваши кости в пепел.

Принц Бифальт понял магистра – «обращусь к Амике». Заклинатель имел в виду, что поможет Амике разгромить Беллегер. Со смертью принца трактат Эстервольта перейдет к генералу Форгайлу.

И все же сын короля Аббатора не колебался. Никогда еще прежде он не был так уверен в себе, как сейчас. В голове у него была только одна мысль. Зачем же еще был он рожден? Зачем же, как не для этого случая, клялся он в верности своему отцу, своему народу, Беллегеру?

Глядя прямо в мутные глаза Сирджана Марроу, принц ответил:

– Я буду драться.

И повернулся к двери.

Когда принц проходил мимо других заклинателей, он заметил выражение печали на лице магистра Авейла. В глазах толстячка стояли слезы. Ухмылка горбуна сверкала злобной жаждой возмездия. Принц кивнул им обоим без выражения, стараясь скрыть, как сильно бьется его сердце.

И все же, когда принц покинул кабинет архивариуса, он позволил себе возликовать, словно одержал трудную победу. С каждым шагом ярость в его жилах все больше и больше походила на музыку. Трубный глас.

Наконец-то – наконец-то! – принц нашел свой путь. Он увидел настоящее лицо заклинателей. И у него теперь появился шанс смирить их!

* * *

Рвение принца сохранялось все то время, пока слуга вел его обратно в комнату. Однако когда дверь за ним затворилась и была заперта и когда он возбужденно отмерил шагами расстояние комнаты от стены к стене, мысли его повернулись к предстоящему испытанию, и настроение принца изменилось.

Принц не знал, кого магистры изберут своим бойцом. Он знал только, что состязание будет несправедливым, бесчестным, пристрастным. Но как именно несправедливым? Как именно пристрастным? Какое-то время смысл предупреждения Сирджана Марроу ускользал от него. С точки зрения принца, любая битва один на один будет неравной – он сам окажется в более выгодном положении. Сражаясь с амиканцем, принц не опустился бы до того, чтобы выстрелить в него из винтовки. Зато в более грозного врага – магистра Раммиджа, например, или незнакомца из неизвестной земли, или даже в Амандис – принц выстрелил бы, не колеблясь. Имея в патроннике пулю, он смог бы убить так же внезапно, как и любой заклинатель. Одного выстрела было бы достаточно для того, чтобы победить своего соперника. Если бы этот выстрел и не окончил бы сразу бой, то ранение дало бы принцу время для перезарядки.

Или у архивариуса был наготове какой-нибудь другой боец? Кем бы он ни был, его ждет та же судьба.

Почему же тогда магистр Марроу предупредил его?

Потребовалось много времени и шагов от стены к стене, прежде чем у принца появилось совсем другое понимание политики архивариуса, угрозы архивариуса. От этой новой мысли принц остановился на месте как вкопанный.

Он мог бы спасти Беллегер и не рискуя жизнью в поединке чести. Ему же дали книгу Эстервольта. У него уже было средство разрушить Амику. Его враги лишены магии. Все, что требовалось Беллегеру, – это достаточное время, чтобы изготовить пушки.

И тогда…

Принц Бифальт тяжело опустился на ближайший стул. Даже сев, он чувствовал себя так, словно потерял равновесие.

У него не было причин рисковать в поединке чести. Ему не нужна была Седьмая Казнь. Даже без книги Марроу победа Беллегера была уже очевидной. Архивариус сказал многое. Королевский сын мог бы спасти свой народ обычной ложью.