Седьмая девственница

Я посмотрела на них с видом человека, знающего себе цену, — белая рука на столе, пальцы легко держат ручку: мое обручальное кольцо, а сверху квадратный изумруд — кольцо Сент-Ларнстонов, которое леди Сент-Ларнстон отдала мне после того, как уехал Джастин. На ногах у меня были черные кожаные туфли, которые видны из-под края моего розовато-лилового халата, окаймленного атласными лентами; волосы собраны в пучок на макушке — простоев элегантное утреннее одеяние благородной леди.

— На первое — прозрачный бульон, миссис Солт. Затем, я думаю, камбала под каким-нибудь соусом — это я оставляю на ваше усмотрение. Куропатка… или цыпленок… и ростбиф. Обед должен быть скромным, потому что я знаю от миссис Феддер, что мистера Феддера немного беспокоит его пищеварение.

— Не удивительно, мэм, — сказала миссис Роулт. — Это все эти разговоры о шахте. Не то чтоб я думала, что им есть о чем волноваться, этим Феддерам. Небось, все это время набивали себе карманы. Но не слышали ли вы, мэм, правда это, что их шахту закрывают?

— Я ничего не слышала, — сказала я холодно и обратилась к миссис Солт: — Суфле, я думаю, и давайте сделаем яблочный пирог с кремом.

— Очень хорошо, мэм, — сказала миссис Солт.

Миссис Роулт вставила:

— И Хаггети спрашивал насчет вин, мэм.

— Насчет вин ему следует обратиться к мистеру Сент-Ларнстону, — ответила я.

— Но, мэм… — начала миссис Роулт.

Я наклонила голову. В это утро они были чересчур разговорчивыми. В большинстве случаев мне удавалось ставить их на место.

Я надменно наклонила голову и взяла ручку. Они переглянулись и, пробормотав: «Спасибо, мэм!» — вышли; я слышала, как они что-то тихо, шепотом говорили за дверью.

Я нахмурилась. Мне показалось, что их любопытные пальцы открыли дверцу шкафа, которую я предпочитала держать закрытой Что там Джонни однажды сказал насчет скелетов в шкафу, Джастина и Меллиоры? Что ж, я готова была признать, что у меня есть свои скелеты.

Я постаралась отогнать от себя воспоминания об этих двух физиономиях, взяв ручку и начав просматривать счет за прошлый месяц, который Хаггети по моему указанию положил мне на стол несколько дней назад. Опять стук в дверь.

— Войдите.

На сей раз это был Хаггети собственной персоной.

Проклятые воспоминания! Мне вспомнилось, как его нога касалась моей под столом; вспомнился тот огонек в его глазах, который означал: «Мы должны понять друг друга. Я только валяю дурака с миссис Роулт, а на самом-то деле мне нравишься ты».

Я возненавидела его, вспомнив это; но мне нужно было заставить себя смотреть на него просто как на дворецкого, весьма недурного, если только закрыть глаза на его недостатки — слишком вольное обращение с женской прислугой, кое-какие взятки от поставщиков, небольшие поправки в счетах, которые всегда выходили в его пользу. Слабости такого рода могут быть у любого дворецкого.

— Да, Хаггети? — я продолжала писать.

Он кашлянул.

— Э-э, мэм… э-э…

Теперь я должна на него посмотреть. На его лице не было непочтительности, одно лишь замешательство. Я терпеливо ждала.

— Это насчет вина, мэм.

— На сегодняшний вечер, да. С этим вопросом вам нужно обратиться к мистеру Сент-Ларнстону.

— Э-э… мэм. На сегодня-то нам хватит, мэм, а вот после…

Я взглянула на него с изумлением.

— Почему же вы не проследили, чтобы в погребе был запас:

— Мэм. Торговец, мэм… он требует уплаты. Я почувствовала, что у меня кровь приливает к щекам.

— Это уже слишком, — сказала я.

— Нет, мэм. Там много чего не оплачено… и…

— Лучше покажите-ка мне счет, Хаггети.

На его лице появилась улыбка облегчения.

— Ну, мэм, я, как говорится, это предвидел. Вот он. Если б, мэм, вы его оплатили, то все было бы в порядке, это уж точно.

Я не стала смотреть бумагу, которую он мне отдал, и сказала:

— Это довольно дерзко с его стороны. Наверное, нам следует сменить виноторговца.

Хаггети пошарил и достал еще один счет.

— Ну, мэм, их у нас, так сказать, два… и с обеими та же басня.

В аббатстве всегда было традицией, что винными счетами занимается хозяин дома. Хотя я и следила за другими расходами, после отъезда Джастина заботы о погребе были поделены между Хаггети и Джонни.

— Я прослежу, чтобы мистер Сент-Ларнстон немедленно занялся счетом, — сказала я и добавила: — Не думаю, что он будет доволен этими торговцами. Может быть, придется найти других. Но нельзя допустить, чтоб погреб был пуст. Вам следовало дать мне знать об этом гораздо раньше.

Лицо Хаггети сморщилось, как будто он собирался заплакать.

— Мэм, я говорил мистеру Джонни… мистеру Сент-Ларнстону… чуть не десять раз.

— Хорошо, Хаггети, я понимаю. Он просто забыл об этом. Я вижу, что вы не виноваты.

Хаггети вышел, и я сразу же просмотрела счета виноторговцев. К своему ужасу я увидела, что обоим мы задолжали общим счетом где-то пятьсот фунтов.

Пятьсот фунтов! Неудивительно, что они отказались продолжать поставки, пока мы не заплатим. Как мог Джонни быть таким беспечным?