Седьмая чаша

— Ну что, как твои дела?

Он тоже понизил голос.

— Со мной такого больше не было, но я был бы рад повидаться с твоим другом доктором.

— Я заметил, как ты резко отвел глаза в сторону, когда во время спектакля Блуд скрючился на сцене.

— Да, это пугает меня, Мэтью.

Вид у него вдруг стал беспомощным и беззащитным, как у ребенка.

На протяжении последних недель Роджер несколько раз без всяких видимых причин терял сознание и падал в обморок. Он боялся, что у него начинается падучая — ужасная болезнь, которая заставляет здорового с виду человека ни с того ни с сего валиться на землю, корчиться и рычать, аки зверь. Болезнь неизлечимая, которую одни считают разновидностью временного умопомешательства, другие — свидетельством одержимости дьяволом. То, что приступ мог начаться в любой момент, заставляло людей сторониться больных этим недугом, и уж, по крайней мере, ни о какой карьере юриста для них и речи быть не могло.

Я ободряюще сжал его руку.

— Гай докопается до причин, обещаю тебе.

Роджер открыл передо мной душу за ужином на прошлой неделе, и я пообещал ему устроить встречу с моим другом доктором не позже чем через четыре дня.

Роджер хитро улыбнулся.

— Будем надеяться, я услышу от него то, что хочу услышать. Дороти я сказал, что у меня рези в желудке. Думаю, так будет лучше. Ведь женщины готовы паниковать из-за любого пустяка!

— Мы тоже, Роджер, — улыбнулся я. — И иногда без всяких поводов. Причины твоих обмороков могут быть любыми, и не забывай, обморок — не припадок. Настоящих припадков у тебя, к счастью, не было.

— Да, я знаю.

— Дороти сказала мне, что у тебя родилась какая-то новая идея.

Я решил сменить гнетущую тему.

— Верно. — Он криво ухмыльнулся. — Я как раз излагал ее другу Лодеру, но его она, похоже, не заинтересовала.

Роджер обвел взглядом своих гостей и тихо добавил:

— Дело в том, что все мы здесь не бедные.

Он взял меня под руку и отвел чуть дальше в сторону.

— Я читал последнюю книгу Родерика Мора «Плач христиан по Лондону».

— Тебе следует быть осторожнее. Некоторые называют ее крамольной.

— Их пугает правда. — Голос Роджера звучал тихо, но настойчиво. — Господи, книга Мора — это обвинительный акт в адрес нашего города. В ней показано, как все богатства монастырей перешли к королю и его царедворцам. Закрывались монастырские школы и больницы, хворые оказывались предоставленными самим себе. Если раньше они могли рассчитывать на помощь монахов, то теперь лишились и этого. Легионы несчастных, лежащих на улицах, больных и полумертвых от голода — это позор всем нам. Вчера в Чипсайде я видел мальчика, сидевшего на мостовой возле какой-то двери. Его голые ноги были обморожены и поражены гангреной. Я дал ему шестипенсовик, но ему была нужна больница, Мэтью.

— Но, как ты уже сказал, они в своем большинстве закрыты.

— И именно по этой причине я собираюсь добиваться открытия больницы, которая будет существовать на средства судебных корпораций. Сначала соберем деньги по подписке, потом пойдут добровольные взносы адвокатов.

— Ты говорил об этом с казначеем?

— Еще нет. — Роджер вновь улыбнулся. — Сначала я хотел опробовать убедительность моих аргументов на этих людях.

Он кивнул на пышнотелого Лодера.

— Амброуз, к примеру, говорит, что нищие представляют опасность для прохожих своими ужасными гнойными язвами и зловонными миазмами. Он готов пожертвовать некоторое количество денег на то, чтобы очистить от них улицы. Другие жалуются на надоедливых попрошаек, которые шагу не дают ступить. Этим я пообещал спокойную жизнь без нищих. Для тех, кто не склонен к благотворительности, найдутся свои аргументы.

Роджер перестал улыбаться и устремил на меня серьезный взгляд голубых глаз.

— Ты мне поможешь?

Я задумался.

— Даже если эта твоя затея увенчается успехом, что сможет одна больница на фоне беспросветной нищеты, царящей вокруг?

— Помочь хотя бы нескольким несчастным.

— Я помогу тебе всем, что будет в моих силах.

Если кому и была по плечу подобная задача, то только Роджеру. Его безудержная энергия и быстрый ум дорогого стоили.

— Я первым сделаю взнос по подписке и, если хочешь, помогу тебе провести ее среди других.

Роджер стиснул мои пальцы.

— Язнал, чтоты поможешь. Скоро я организую комитет…

— Еще один комитет?

Это вернулась Дороти, раскрасневшаяся после кухонного жара. Она бросила на мужа шутливо-вопросительный взгляд. Роджер обнял ее за талию.

— Это связано с больницей, милая.

— Людей будет нелегко убедить. Их кошельки и так отощали после всех королевских налогов.

— И отощают еще больше, — добавил я. — Говорят, у нового парламента потребуют новых денег, чтобы король мог пойти войной на Францию.

— Пустая трата денег, — с горечью произнес Роджер. — А сколько пользы они могли бы принести! Но с другой стороны, для него это самый подходящий момент, чтобы провернуть подобное мероприятие. Сейчас, когда король скоттов умер и на троне находится девочка-младенец, Шотландия не сможет вмешаться в войну на стороне Франции.

Я кивнул в знак согласия.