Седьмая чаша

В тот день должно было состояться венчание короля и Кэтрин Парр. На главных улицах Лондона были разложены костры и установлены огромные вертела для туш свиней с королевских кухонь Уайтхолла. Мы с Бараком неторопливо ехали по Чипсайду, и, глядя на пылающие костры, я невольно вздрогнул, вспомнив, как горел в своей церкви преподобный Ярингтон. Повсюду бегали мальчишки, подбрасывая в огонь хворост и оглашая воздух восторженными воплями в предвкушении предстоящего веселья. Их лица раскраснелись под жарким летним солнцем. Констебли отогнали нищих подальше от Чипсайда, чтобы те своими назойливыми приставаниями не испортили горожанам праздник.

За месяц до этого леди Кэтрин пригласила меня в свой дом на Чартерхаус-сквер. Мы встретились в гостиной, увешанной великолепными гобеленами. У окна, занятые вышиванием, расположились две фрейлины. Леди Кэтрин выглядела совсем не так, как в день нашей последней встречи. На ней был пышный наряд: коричневое шелковое платье с вышитым цветочным узором, рубиновое ожерелье на шее, а золотисто-каштановые волосы украшал французский чепец, усыпанный жемчугом. Для ее высокого роста рот и подбородок были непропорционально малы, чтобы назвать их красивыми. Но в целом выглядела она величественно и, несмотря на это, доброжелательно и дружелюбно.

Я глубоко поклонился.

— Позвольте поздравить вас с помолвкой, миледи, — проговорил я.

Она слегка кивнула в знак признательности, и я ощутил в ней необыкновенную твердость. Твердость, без которой не обойтись человеку, принявшему нелегкое решение и готовому до конца сыграть свою роль на зловещих подмостках королевского двора.

— Мне известно, что вы спасли мне жизнь, мастер Шардлейк, — произнесла она своим глубоким голосом, — и ради этого прошли через жестокие испытания и претерпели немыслимые муки.

— Я с готовностью шел на это, миледи, — ответил я, думая о том, понял бы Кантрелл, увидев ее ближе, насколько сильно отличается эта женщина от того образа, что создало его безумное воображение.

И решил: нет, он бы этого не понял.

Леди Кэтрин одарила меня теплой улыбкой.

— Мне также известно, что к вам наведывался лорд Хартфорд и предлагал вам остаться в мире политики, однако вы ответили отказом. Что ж, в этом я вас понимаю. Я хочу, чтобы вы знали одно, мастер Шардлейк: я никогда не обращусь к вам с какими-либо просьбами, но если вам когда-нибудь понадобится друг, или услуга, или что-нибудь другое из того, что вскоре будет в моей власти, вам нужно только попросить об этом.

За все те годы, что я имел дело с королевским двором, никто и никогда не предлагал мне поддержки, не попросив чего-то взамен.

— Благодарю вас, миледи, — ответил я, — вы очень добры. Я с радостью сохраню ваши слова в своем сердце.

Она опять улыбнулось, но вся ее высокая стройная фигура продолжала оставаться напряженной.

— Я буду наблюдать за вами с расстояния, и не для того, чтобы просить вас об услуге, а для того, чтобы предоставить ее вам, если в этом когда-нибудь возникнет необходимость.

Она протянула мне тонкую руку, унизанную кольцами, я склонился и почтительно поцеловал ее.

— Теперь у короля будет шестая жена. — Слова Барака вывели меня из задумчивости. — А я не могу разобраться даже с одной.

— Не ставь крест на своей семье, — ответил я. — Еще не все потеряно.

— Мне почему-то кажется иначе, но я все равно не оставлю попыток вернуть Тамазин.

Он уже несколько раз был на кухнях дворца в Уайтхолле, умолял Тамазин простить его и вернуться. Простить-то его она простила, а вот возвращаться не хотела, по крайней мере пока. Но пообещала хранить ему верность, сколько бы слуг и придворных ни проявили к ней интерес. Я подозревал, что Тамазин хочет заставить Барака понять, насколько она для него важна, невзирая на все несходство их характеров, и что при любых обстоятельствах он должен воспринимать ее как равную себе.

А в моей душе поселилась глубокая грусть, потому что Дороти так и не вернулась в Лондон. Несколько недель назад она прислала мне письмо, в котором сообщала, что приобрела маленький домик в Бристоле, рядом с тем местом, где жила невеста ее сына. Ее письмо заканчивалось так: