Сдвиг времени по-марсиански

Миниатюрные предметы, которые я когда-то утвердил,— понял Барни.— Сейчас я окажусь в мире, состоящем из продукции “Наборов П. П.”, и уменьшусь до их размеров. И в отличие от остальных колонистов я смогу сравнить свои впечатления с тем, что только что оставил позади. А скоро,— понял он,— мне придется проделать то же и с чуинг-зет».

— Ты обнаружишь, что это удивительное ощущение,— сказал ему Норм Шайн,— оказаться в чужом теле вместе с еще троими; мы все должны договориться, что мы собираемся делать, во всяком случае, решить большинством голосов, иначе тело даже не пошевелится.

— Это бывает,— сказал Тод Моррис.— Честно говоря, довольно часто.

Один за другим остальные начали жевать свои порции кэн-ди, Барни Майерсон — последним и с некоторой неохотой.

«А, к черту»,— вдруг подумал он и, отойдя в угол, выплюнул непрожеванный кэн-ди в раковину.

Остальные, сидя вокруг набора Подружки Пэт, уже впали в транс, и никто не обращал на него внимания. Он вдруг оказался один. На какое-то время барак принадлежал ему.

Он бродил по комнате, вслушиваясь в тишину.

«Я просто не в состоянии этого сделать,— понял он.— Я не могу принять эту дрянь, как они. По крайней мере пока».

Внезапно раздался звонок.

Кто-то стоял перед входом в барак, спрашивая разрешения войти; решение оставалось за Барни. Он двинулся наверх, надеясь, что поступает правильно, что это не одна из периодических проверок ООН; в этом случае он не в силах был бы помешать им обнаружить, в каком состоянии находятся остальные обитатели барака, и застичь на месте преступления употребляющих кэн-ди.

У входа, с фонарем в руке, стояла молодая женщина в толстом теплоизолирующем комбинезоне, к которому она явно не привыкла. У нее был крайне смущенный вид.

— Привет, мистер Майерсон,— сказала она.— Вы меня помните? Я выследила вас, потому что я просто чувствую себя ужасно одиноко. Можно войти?

Это была Энн Хоуторн. Он удивленно посмотрел на нее.

— Или вы заняты? Я могу зайти в другой раз.

Она повернулась, собираясь уходить.

— Я вижу,— сказал он,— что Марс поверг тебя в шок.

— Я знаю, что это грех,— ответила Энн,— но я действительно уже его ненавижу. Я знаю, что должна научиться терпеливо переносить невзгоды и так далее, но...— Она окинула лучом фонаря песок вокруг барака и дрожащим, отчаянным голосом сказала: — Сейчас я хочу только одного: найти какой-нибудь способ вернуться обратно на Землю, я не хочу никого обращать в свою веру и не хочу ничего изменять. Я просто хочу выбраться отсюда,— и угрюмо добавила: — Однако я знаю, что это невозможно. Поэтому я просто решила зайти к вам в гости. Понимаете?

Взяв ее за руку, он помог ей спуститься по трапу вниз, в комнату, которую ему выделили.

— Где остальные? — Она огляделась вокруг.

— Отсутствуют.

— Ушли? — Она приоткрыла дверь и увидела лежащих вокруг набора.— Ах вот как Авы к ним не присоединились.— Она закрыла дверь и растерянно наморщила лоб.— Вы меня удивляете. Я себя чувствую так, что охотно приняла бы немного кэн-ди. А вы так хорошо это переносите по сравнению со мной. Я такая... неприспособленная.

— Может быть, у меня более определенная цель, чем у вас,— сказал Барни.

— У меня тоже вполне определенные цели.— Энн сняла неудобный комбинезон и села, пока он готовил кофе для обоих,— В моем бараке — это в миле к северу отсюда — люди тоже отсутствуют, точно таким же образом. Вы знали, что я так близко? Вы искали бы меня?

— Наверняка.

Он нашел пластиковые, отвратительно разрисованные чашки и блюдца, поставил их на складной столик и придвинул стулья, тоже складные.

— Может быть,— сказал он,— власть Бога не простирается до Марса. Может быть, когда мы покинули Землю...

— Чепуха,— резко сказала Энн, приподнимаясь со стула.

— Я думал, мне удастся вас таким образом разозлить.

— Конечно. Он есть везде. Даже здесь.

Она бросила взгляд на его частично распакованные вещи, на чемоданы и запечатанные коробки.

— Вы не слишком много с собой взяли. Большая часть моего багажа еще в пути, он прилетит на автоматическом грузовике.

Она подошла к стопке книг и начала изучать заглавия.

— «О подражании Христу»,— с удивлением прочитала она.— Вы читаете Фому Кемпийского? Это великая и прекрасная книга.

— Я купил ее,— ответил он,— но так и не прочитал.

— А вы пробовали? Могу поспорить, что нет.

Она открыла книгу на первой попавшейся странице и начала читать:

— «Знай, что даже самое малое дарованное Им велико; а самое худшее принимай как особенный дар и знак любви Его». Это могло бы относиться к нашей жизни здесь, на Марсе, правда? Эта убогая жизнь, замкнутая в этих... бараках. Хорошее название. Почему, бога ради...— Она повернулась, умоляюще глядя на него.— Почему не может быть какого-то определенного срока, после которого можно вернуться домой?

— Колония, по определению,— ответил Барни,— должна быть чем-то постоянным. Представьте себе остров Роанок.

— Да,— кивнула Энн.— Я об этом думала. Я бы хотела, чтобы Марс был одним большим островом Роанок и все могли вернуться домой.

— Чтобы поджариться на медленном огне.