Сделка

«Надо будет посмотреть одежду, — подумал Максим, выпрямляясь. — Хлопцев вроде бы упоминал о фамилии и номере военного билета на ПШ[13]. Любой старшина удавится, а заставит своих солдат сделать такую надпись. Может быть, и в карманах чего обнаружится. Письма или фотографии… Словом, что-нибудь, что поможет ему понять, как этот парень оказался здесь. Кто он такой и в какой, собственно, части его сейчас ищут как беглеца».

Максим записал насчет мозолей, сунул блокнотик в карман рубашки и направился к двери. Санитар, все это время безразлично наблюдавший за действиями посетителя, еще раз шумно зевнул и помотал головой.

— Не выспался, — пояснил он, хотя Максим ни о чем не спрашивал. — А через часок-другой, глядишь, жмуриков повезут. — И снова пояснил: — Новый год.

Они вышли в коридор, и парень запер тяжелую дверь. Судебных экспертов все еще не было, а время шло. Праздничное время, между прочим.

«Ну, и что мне теперь делать? — как-то равнодушно, без тени раздражения подумал Максим. — Поехать в прокуратуру и раскинуть карты в надежде, что они подскажут, кто этот парень? Или, может быть, на кофейной гуще попробовать погадать? Хлопцев сказал, что необходимо осмотреть труп. Ну, осмотрел Максим. Дальше-то что?»

Сопровождаемый надзирателем-санитаром, Максим зашагал к выходу. Звуки шагов гулко разносились в морозной трубе коридора. Санитар сказал что-то из-за плеча, но Максим, занятый своими мыслями, не расслышал и переспросил, сбавляя шаг:

— Что-что?

— Я говорю, этот ваш танкач-то тоже небось по пьяни под гусеницы-то попал, — кивнул парень. Лицо у него было такое, словно он сейчас еще раз зевнет. — Правда, не знал я, что в армии теперь раненых добивать принято.

— Почему под гусеницы? — нахмурился Максим.

— Да что я, не вижу, что ли? Тут и патологоанатом не нужен, — парень посмотрел на него с недоумением. — Я, товарищ майор, как из больнички-то сюда работать перешел, так такого понавидался… Не поверите… Хуже всякого концлагеря, честное слово. Битые-перебитые, утонувшие, под машинами побывавшие.

— Почему под гусеницы-то? — настойчиво повторил Максим, возвращая словоохотливого санитара в русло разговора.

— Так у него нога-то как раздавлена? Всмятку, в лепешку. Сухожилия порваны, кость раздроблена, скол берцовки длинный, трещины даже на коленной чашечке есть. Значит, нагрузка была очень большой, а осколки кости вмяты в ткани по направлению к внешней стороне голени. Стало быть, нагрузка быстро смещалась от тыльной стороны ноги к внешней. Тут и думать нечего: или трактором его придавило, или экскаватором. Или под танк попал. Такое тоже случается. Я было, как и ваши сыскари, сначала решил, что его чем-нибудь тяжелым по ноге грохнуло, а потом, когда раздевать солдатика начали, пригляделся: нет, точно под трактор. Да небось еще и гусеница на ноге проскользнула. Половина мяса сорвана с кости, ткани расслоились, так что точно вам говорю… Небось пошел в самоволочку за бухлом, принял на грудь лишнего да под трактор и залетел.

— Ну да, — бормотнул Максим, — а тракторист взял да и шарахнул ему в затылок. На всякий случай, чтобы не шастал где ни попадя.

— Ага, — гоготнул служитель. — Чтобы Правила дорожного движения не нарушал.

Максим не оценил шутку. Он пока еще не начал собирать в голове картинку из отдельных кусочков мозаики. Ему нужно было переварить полученные сведения, упорядочить их, и только тогда, возможно, у него появится какое-то свое мнение.

— Вы уж мне поверьте, товарищ майор, — продолжал разглагольствовать санитар. — Я тут навидался такого — на всю жизнь хватит. Небось когда подохну сам, так меня в чистилище безо всякой очереди проведут. Как ветерана.

— Полковник, — поправил Максим.

— Чего?

— Звание у меня не майор; а полковник.

— Понял.

Они оказались перед входной дверью. Максим уже повернулся к санитару и даже открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, когда тишину прорезала длинная трель дверного звонка.

— О, вот и ваши коллеги прибыли, товарищ майор… простите, полковник, — сообщил парень и потянул засов.

Дверь открылась. На пороге стояли трое в штатском. Тот, что впереди, в ондатровой шапке и дубленке, держал в руке «дипломат». Второй, средних лет, худощавый, в очках, был одет в серое демисезонное пальто с потертостями на локтях и в куцую кроличью шапку. На плече его висела массивная сумка-баул. Третий, молодой парень, затянутый в джинсы и зимнюю плотную куртку с белым воротником, также держал черный «атташе». Человека в дубленке Максим знал, двоих других видел впервые.

— A-а, Максим Леонидович, — «дубленка» протянула Максиму руку для пожатия.

— Приветствую вас, Олег Вячеславович, — поздоровался Максим.

Олег Вячеславович Парфенов был судебно-медицинским экспертом. Хорошим экспертом, дотошным.

— Наверное, не самое уместное заведение, чтобы поздравлять с Новым годом, но тем не менее, — улыбнулся Парфенов.

Максим пожал плечами:

— Взаимно, Олег Вячеславович.

— Тело осмотрели? — Парфенов уставился в лицо Максима голубыми холодными глазами.