Счет

– Я тоже по тебе скучала. – Проглотив ком в горле, я отстраняюсь от него и встречаюсь с ним взглядом. – Мне больше не нужно быть одной.

На его губах появляется легкая улыбка.

– Слава яйцам! – Дин плюхается на край кровати и притягивает меня к себе на колени. – Эти недели я с ума сходил без тебя.

– Я знаю. Но эта разлука пошла мне на пользу. Мне нужно было посмотреть со стороны на свою жизнь, на себя. На саму себя, а не на себя в отношениях. Мне нужно было узнать, могу ли я быть одна.

– И ты можешь?

– Да. – Я провожу пальцами по темной щетине на его бесподобном подбородке. – Но я не хочу быть одна. Я хочу быть с тобой.

Он целует меня. Нежно и сладко, без языка. Его губы ласкают мои снова и снова, до тех пор, пока я не начинаю стонать, требуя большего. Но как только я приоткрываю рот, чтобы впустить его язык, Дин отстраняется.

– Уэллси сказала, что ты хочешь отклонить предложение Fox. – В его голосе слышится упрек.

– Р-р-р. Ну что всем за дело до этого? – Я вздыхаю. – Я еще не приняла окончательного решения.

– Но ты подумываешь о том, чтобы отклонить его.

Помедлив, я киваю.

Теперь его очередь вздыхать.

– Я знаю, почему ты хочешь так сделать, детка, и мне очень жаль, но я тебе не позволю.

В мгновение ока Дин пересаживает меня со своих колен на матрас. Затем подходит к своей куртке, залезает в один из карманов и достает конверт.

О нет! Дурацкие инопланетяне снова устраивают мне дежавю.

Дин вкладывает конверт в мою руку и говорит:

– Открой.

Я молча открываю – и да, опять та же фигня, которую пытался впарить мне Шон. Два билета на самолет до Лос-Анджелеса. Сколько можно? Все парни думают одинаково или что? А может, это коллективное сознание заставляет их делать одни и те же глупости?

– Ты со мной не полетишь, – сообщаю я Дину.

Похоже, он удивлен.

– Я отказываюсь от роли не потому, что не хочу быть вдалеке от тебя. Я…

– Второй билет не для меня.

– …отказываюсь, потому что… Погоди, что?

– Второй билет не для меня, – объясняет Дин. – А для твоего отца. Я знаю, что ты не хочешь быть вдалеке от него. Вот я и решил: вместо того, чтобы предавать свою мечту и остаться на восточном побережье, ты исполнишь ее, а он отправится с тобой на западное побережье.

Дин пожимает плечами.

– Я уже поделился с ним этой идеей, и он только «за». Сказал, что начнет искать жилье, как только ты скомандуешь.

Я… в шоке. Невозможно не вспомнить наш с Шоном разговор в кофейне, когда он настойчиво требовал улететь со мной. И вот теперь Дин предлагает мне лететь без него.

Папа ошибался. И был прав. Он был прав и ошибся. Да, Дин совсем потерял голову от горя. Но, может, ему нужно было потерять голову, чтобы узнать, что жизнь совсем не идеальна, что в ней случаются плохие вещи и что, когда они случаются, ты не можешь просто взять и перестать жить.

Улыбаясь, я протягиваю ему конверт обратно.

– Я откажусь от проекта.

Дин начинает злиться.

– Кошечка Элли…

– Но не из-за папы, – перебиваю я его. – Хотя я рада узнать, что он не против переехать, если мне выпадет возможность поработать в Лос-Анджелесе. Я отказываюсь, потому что эта роль не для меня. Я не чувствую связи со своей героиней. К тому же по договору мне придется согласиться на семь сезонов, если сериал пойдет на ура. Я не собираюсь отказываться от семи лет своей жизни, чтобы играть роль, которая мне совсем не нравится.

– О, ну что, ладно. Наверное, мне нужно было сначала посоветоваться с тобой и только потом покупать эти невозвратные билеты.

– Думаешь?

Усмехаясь, Дин снова притягивает меня к себе на колени, и я обхватываю его ногами за талию и руками за шею. Я пытаюсь поцеловать его, но он опять начинает говорить:

– Я тоже принял несколько важных решений.

Я поднимаю брови.

– Ах так? И какие же?

Его щеки краснеют, и я не упускаю возможности подколоть его.

– Матерь Божья, ты покраснел! Так, теперь я сгораю от любопытства. Рассказывай!

– Я, э-э-э… собираюсь стать учителем физкультуры.

Я открываю рот.

– Ты шутишь?

Дин выглядит смущенным.

– Мы с тренером Эллисом обсудили все мои варианты. Оказывается, частные школы любят, чтобы все было быстро, и снижают требования к соискателям. Ученая степень мне не нужна, но она не будет лишней. А когда я был в Нью-Йорке, то позвонил в приемные комиссии Нью-Йоркского университета и Университета Колумбии. И там, и там мне сказали одно и то же: я могу повысить свою квалификацию. Всего один дополнительный год учебы: кинезиология, валеология и все такое. Но я смогу одновременно учиться и преподавать, хотя это будет зависеть от школы, которая возьмет меня. – Он неловко ерзает на месте. – Я сделал кое-что ужасное.

– Ого! И что же?

– Воспользовался фамилией Ди Лаурентис, когда созванивался с членами приемной комиссии.

Я еле сдерживаю смех.

– Ох, милый, все хорошо. Это же во благо, правда?

Эх, это же так здорово, если Дин будет работать с детишками! Он сможет изменить их к лучшему, поможет им обрести уверенность в себе, стать настоящими спортсменами, хорошими людьми.