Счастливых бандитов не бывает

– А Бомба мне: нет, давай их удивим сначала! – завопил Крыса радостно, истолковав, видно, улыбку вожака по-своему. – Ладно, это… Ну, удивим, думаю! Выхожу, а там трое старых козлов навстречу, грабли в мастях, рожи углом. И один там, на гориллу похожий, как попер на меня, как попер… Всю жизнь, грит, будешь мне должен! А у самого глаза по полтиннику, слюной брызжет, от морды прикуривать можно! Я такой спокойно ему, будто ничего не просекаю: да вот, ехал по главной, соблюдал правила, знать ничего не знаю. Ты бы видел, как он пасть раскрыл! С говном сожрал бы! «Мочите, – орет, – их насмерть!» И те двое – на меня! А тут – Бомба с Ханом! И Мильонщик! Выскочили на раз-два-три! Дыц-дыц – одному в рожу выстрелили, второго Бомба ножиком ковырнул! А я тому, горилле, из «осы» прямо в грудянку, тот аж по асфальту покатился! Во, дела!!

Во время рассказа, Крыса то и дело косился на блондинку, следя за произведенным впечатлением. Однако она смотрела куда-то мимо и думала явно о чем-то постороннем. Похоже, что подобные рассказы она слышала здесь не в первый раз и не находила ничего из ряда вон выходящего в том, что четверо пацанов мимоходом избили и покалечили каких-то уголовников.

– И что дальше? – поинтересовался Шкет.

– Откланялись, сели в тачку и домой рванули! – загоготал Крыса. – А они там так и остались валяться на асфальте, как дохлые!

– Так и было, Бомба? – спросил Шкет.

Бомба достал из пивного бокала широкое дегенеративное лицо и важно кивнул. Он, как и Шкет, почти не подрос за прошедшие два года, зато покрылся какой-то ненормально густой рыжеватой щетиной, брил которую крайне неохотно и нерегулярно. Как и прежде, в компании своих он был обычным пацаном, для всех же остальных оставался умственно неполноценным. Такое положение вещей его волне устраивало.

– Крыса все в точку изложил, – прогудел он низким голосом. – Бандосы были конкретные. Рожи, ухватки… Если бы мы им оборотку не дали, они бы нас на куски порвали!

– Мильонщик? Хан?

Шкет повернулся к двум парням, сидевшим за его столиком. Кучерявый и тощий Хан буркнул:

– Все так и было…

Похожий на розовощекого амура Мильонщик заулыбался и развел руками:

– Кто к нам с мечом, как говорится, придет…

Шкет молчал, и «волчары» тоже притихли, ожидая вердикта вожака. Лишь кто-то отвесил звонкую оплеуху Шептуну, который по идиотской своей привычке опять испортил воздух.

– Все правильно! – изрек наконец Шкет. – «Волки» топчут бандосов, «мусоров» и всех остальных – это наше право и наш закон. Цифра, отвесь победителям, что им причитается!

– У-у-у-у!! – поднялся радостный вой.

Губастая блондинка встала из-за столика, привычно задрала свитер и выпрастала из лифчика не по годам развитую белую грудь. Мильонщик первый оказался рядом, положил на нее ладонь, поболтал языком по соску. А-ла-ла-ла!

Цифра рассмеялась:

– Щекотно!

Тощий Хан неуверенно дотронулся до груди, покраснел и отошел в сторону. Зато Крыса вцепился в нее обеими руками так, что Цифра ойкнула от боли – за что сразу же схлопотал от Шкета по шее. Чествование победителей было закончено, вечер продолжался, Франц носился по залу с бокалами, а Цифра уже хохотала над какой-то сальной шуткой Мильонщика, и все было ништяк.

– Вас никто потом не искал? – спросил Шкет у Крысы.

– Не знаю, – сказал тот. – Мы на Западном «бэху» в гараж загнали, там наш человек живет. А потом на «мотор» сели и уехали.

– А сейчас тачка где?

– Здесь стоит, во дворе. А что? Думаешь, эти бандюки по всему городу шарить будут, искать нас? Фиг там! К тому же я номера еще утром поменял. Мало ли серых «бэх» в городе!

– Ладно, – сказал Шкет, разглядывая худосочный анфас Крысы. – А у них что за тачила была?

– Я ж говорю – джип здоровенный!

– А точнее?

– «Линкольн-навигатор», – подсказал Хан, который еще только собирался получить права, но, в отличие от Крысы, знал о машинах все. Или почти все. – Серия 2007 года, движок пять с половиной литров, триста «лошадей». Таких в городе раз-два и обчелся. Какой-то крутой «угол». [14]

– Крутых углов не бывает! – с умным видом изрек Крыса. – Углы бывают тупые и острые. Но чаще тупые…

– Еще бывают прямоугольные, – напомнил ему Хан.

– Ага! И кривоугольные!

– Заткнись, Крыса, – бросил Шкет с раздражением. – Эти, в «линкольне», как-то называли друг друга? Клички какие-нибудь?

– Нет. Не помню…

Шкет задумчиво сплюнул на пол.

– Ясно, – сказал он. – Ночью «бэху» отгонишь куда-нибудь в укромное место. И пока забудь о ней. Светиться не надо.

– А чего? – Крыса надулся. – Я никого не боюсь! Помнишь, как мы тех грузин на Левбердоне порвали? Никто не дернулся даже! И ничего не было!