Счастливые неудачники

Но что-то подсказывало Алевтине, что с Изольдой подобный многократно обкатанный сценарий может не пройти. Эта девушка внушала опасения. С виду – ничего особенного. Но было в ней нечто такое, что трудно описать словами. «Маленькая, черная, сморщенная, не в каждой женщине есть». Изюминка. Алевтина понимала, что Изольда – не булка, чтобы из нее изюминку выковырять и съесть. Такую не съешь.

Но дело было даже не в изюме. Изольда резко отличалась от всех прежних пассий тем, что не строила далеко идущих планов на Учителя. Конечно, она была влюблена в Игоря Львовича, но не более, чем остальные девочки их курса. Влюбленность в вожака вообще является обязательным элементом любого творческого процесса – от совершения революции до постановки спектакля. Изольда гордилась, что Учитель не стал исключением из ее формулы обольщения, ей казалось лестно властвовать над ним. Это был самый громкий титул в истории ее побед. Она влюбила в себя и влюбилась в порядке ответного чувства.

Но влюбиться и выйти замуж – не одно и то же, Изольда это понимала. В роли мужа она Игоря Львовича не видела. Ей не хотелось выслушивать на кухне нескончаемые монологи про трагизм сгоревшей каши или рывок к свободе сбежавшего молока. Обзаведясь любовником, Изольда как будто сдала негласный зачет на звание творческой личности, отделилась от мира простецов с их примитивной моралью. Результат в виде любовной связи с самым видным мужчиной на студенческом горизонте ее вполне удовлетворил, и о замужестве она не думала. Что резко выделяло Изольду из числа прежних пассий, мечтающих о ЗАГСе.

На Игоря Львовича это произвело оглушающее впечатление. Стареющий ловелас привык рассматривать женщин как хищниц, с которыми он играл, щекоча нервы сладкими нотками опасности, а потом прятался за спину верно стоявшей в засаде Алевтины. Но тут складывалась другая история. Изольда была, скорее, травоядной, изумительной серной или ланью, и не рассматривала Игоря Львовича как трофей. Ей единственной не хотелось прибить его шкуру гвоздями над камином в своем доме. И это не просто добавляло девушке очарования в глазах Игоря Львовича, но будило в нем мощный дух предков, охотничий инстинкт, лишающий сна и покоя, пока добыча не будет у его ног. Прежние женщины хотели выгрызть его из семьи, и он от них убегал. Изольда была вполне довольна положением любовницы, и Игорь Львович превратился в преследователя. Свой азарт он принял за любовь. Прелесть этой охоты была в том, что он, пожалуй, впервые в жизни мог обойтись без помощи стоявшей в засаде жены. Такого в его охотничьей истории еще не случалось.

Игоря Львовича заполонило высокое чувство. Он стал подумывать о разводе. Эти замыслы пугали его самого своей радикальностью, но щекотали нервы острым запахом обновления, сносом прежней жизни и строительством новой. Его жизнь давно шла по замкнутому кругу, бесконечно повторяя одни и те же картинки, тасуя одни и те же события. И вдруг появилось сосущее под ложечкой предчувствие новизны, ведь молодой жены, да еще в халатике гейши на фоне его седин, у него никогда не было. А годы идут. И, возможно, это последний шанс прожить еще одну жизнь.

Страх старости выступил мощным поправочным коэффициентом в формуле обольщения Изольды. Показатели на шкалах «любовь» и «ревность» рванули вверх, как температура в острой фазе гриппа. Словом, это был не просто прилив, который не проходит дальше отмеренной береговой линии, а половодье чувств, высокая вода, что затопляет под самую крышу. А потом эту крышу сносит.

Изольда растерялась. Ей было лестно быть музой Учителя, но в ее планы разрушенная крыша не входила. Оказаться на месте Алевтины ей не улыбалось. Всю жизнь стоять в засаде, отгоняя хищниц? Варить кофе под призывы понять трагизм размолотых в порошок кофейных зерен? Спасибо, не надо. Роль любовницы ее устраивала больше.

Тем более что тут был не банальный адюльтер. Это у простых людей могут случаться легкомысленные треугольники – он, она и любовница. Пошло, провинциально, слезоточиво, как буря в стакане воды. Похоже не на драму, а на дешевый водевиль, на анекдот, не более. Жалкие потуги раскрасить скучную жизнь цветочками в стиле жостовских подносов. А незаурядным личностям – Изольда незаметно для самой себя начала награждать свое окружение такими эпитетами, – нужна геометрическая фигура поосновательнее, чем любовный треугольник.