Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

— Единственное, о чем я думаю серьезно — это инцидент во время пресс-конференции, — уверенно заявил Аарон. — У нас, точнее у Филиппа, были немного натянутые отношения с продюсерами этой компании, с которыми мы заключили договор. Скорее, даже и не натянутые отношения, просто недолюбливает он их. Они используют нас в чем только возможно, и это не нравится Филиппу. Он видит, как на нас делают большие деньги, и считает, что мы превращаемся из настоящих артистов — целителей человеческих душ, как он нас называет — в денежные машины. Вместе с этим, он всегда радуется, когда понимает, что мы стали востребованными, что все крепче стоим на своих ногах, но его раздражает коммерческая сторона этой медали. А во время пресс-конференции генеральный — я уже не помню в дополнение к чему — короче, он взял да и ляпнул о Филиппе, сказав что-то вроде «он такой хороший, положительный, чуть ли не самый добродетельный, изысканный автор, работы его высокоморальны», и добавил, что он использует все, что бы тот ни написал. Ну а Филипп в ответ вспылил и пообещал дать новую сенсацию. Нам он еще сказал, что в пику им напишет что-то такое, от чего они не смогут не отказаться.

Альберт еще раз тяжело вздохнул и опустил голову.

— М-мда… Вряд ли он смог бы не поддаться на эту провокацию.

Аарон вопросительно посмотрел на Альберта, но тот не заметил этого и продолжал.

— Того тоже нельзя во всем винить: он ведь не знал, что, в какой ситуации и при каких обстоятельствах можно говорить при Филиппе, а что — нет. Эх, ладно…

— Может и так, но этот генеральный сам по себе не очень-то и приятная личность. А Филиппа бесит то, что они раскручивают наши имена и лица, но не обращают внимание на внутренний потенциал. Вон, кстати, видите, как на нас смотрят медсестры? Тоже, наверное, узнали. Только бы не подходили со своими расспросами, сейчас совсем не…

— Они точно подойдут к нам, Аарон, — произнес Альберт, облизывая пересохшие губы и слегка разминая их, словно готовясь говорить. — Они уже идут к нам, и расспрашивать, мне кажется, будем их мы с тобой.

От группы медперсонала отделились две женщины и направились в их сторону, две другие остались наблюдать за происходящим, а третья достала из кармана телефон и вышла из поля зрения Аарона и Альберта. Они переглянулись и когда точно были уверены, что медики собираются говорить именно с ними, встали и сделали шаг навстречу.

— Здравствуйте, — поздоровалась с ними та, которая была постарше и, вероятно, выше по должности. Аарон и Альберт ответили на приветствие. — Кристина Ковальски, дежурный врач. Вы с больным Филиппом Сэндменом, верно?

— Да-да, так и есть.

— Кем вы ему приходитесь?

— Мы — близкие друзья Филиппа. Я — Альберт Мейер-Брехт, а это Аарон Портер.

— Мне нужно поговорить с кем-либо из родственников пациента.

— Простите пожалуйста, но в данной ситуации это невозможно, — взял на себя ответственность объяснять ситуацию Альберт. — Пожилая мать живет далеко отсюда, и даже если узнает о случившемся, не сможет приехать раньше, чем через сутки. Я полагаю, что вы должны сказать что-то важное и делать это нужно срочно. Мы — самые близкие Филиппу люди, и я заверяю вас, что вы можете доверить нам эту миссию. Мы оставили свои данные в приемной.

— Дело в том, что родственники скорее будут знать об особенностях больного, и поэтому мне хотелось бы узнать…

— Он довольно долго живет сам по себе. Он одинок.

— Тогда перейдем к делу. Вы можете сказать, на что жаловался больной в момент приступа?

— Да, он говорил, что у него жгло и давило внутри грудной клетки, боль отдавала в левую руку от плеча до кончиков пальцев. Еще я видел, как он весь вспотел и очень тяжело дышал. И он был очень напуган. Я передал всю эту информацию оператору…

— Да, я в курсе. Кстати, если он выкарабкается, то должен вам быть обязан за то, что вы не теряли времени. Тут каждая минута дорога. Он говорил с вами по пути в клинику?

— Да, говорил, чем дальше, тем голос становился слабее, да и маска мешала. Но простите пожалуйста, из чего он должен выкарабкиваться? — бледнея, спросил Альберт. Аарон боялся произнести и звук.

— Ваш друг поступил к нам с явными признаками инфаркта миокарда. Его пульс не прощупывается и мы не можем измерить давление. Его сердце очень плохо качает кровь, и если ситуация продолжит ухудшаться и перейдет нижний допустимый предел, больной впадет в гипоксическую кому. Поэтому нам нельзя упускать ни минуты, и мне нужно было обговорить с родственниками условия хирургического вмешательства, которое по всем признакам, будет неизбежным.

— Прошу вас, — заговорил Аарон дрожащим голосом, — сделайте все, что в ваших силах. Мы сделаем все, что будет в наших.