Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

Еще у нас дома было много шикарных альбомов по театральному и изобразительному искусству. Мне нередко поручали демонстрировать их гостям. Книг у нас, как я уже сказал, было очень много, но специальных стеллажей для них мы не использовали и помещали их где только ни находили подходящее, на наш взгляд, место. Альбомам в силу их габаритов досталась нижняя полка одного из шкафов. Самые ходовые из них стояли, как положено — корешками вперед, иные помещались за ними параллельно задней стенке, и чтобы достать их мне нужно было вытаскивать все, что стояло в переднем ряду. В довершение ко всему поверх всех них плашмя лежала парочка недавно приобретенных альбомов. Одним словом, хранились они довольно плохо, и уже после нескольких подобных демонстраций теряли свой первоначальный вид. Я же терял терпение, ведь после того, как гости с безразличным выражением лица пролистывали очередной альбом, его нужно было убрать на место, что я старался сделать как можно скорее. Альбомы терлись друг об друга и о края полки, выпадали из рук на пол, отбивались их углы, царапались обложки, загибались и рвались листы.

Во время очередной демонстрации один из гостей даже сочувственно вздохнул, когда я предложил ему полистать альбом с репродукциями картин, хранящихся в каком-то музее в Германии. Он не ожидал увидеть книгу в таком состоянии, и непроизвольно у него вылетело: «Ой, как ему досталось! Вы книгу с рук купили?», спросил он. «Нет, мы взяли совершенно новую книгу, из художественного салона. Потрепалась просто», отвечали наши, не чувствуя куда будет смещаться вектор разговора. «За каких-то шесть лет?!» не переставал удивляться гость. «Ее же нужно было хранить в соответствующих условиях».

И тут в разговор вступила бабушка: «Ну, мы-то особо не заморачиваемся, а вот ему — и она указала на меня, — расскажи, пожалуйста, что и как, он у нас интересуется». На это гость пригласил меня к себе домой, мотивируя тем, что на это уйдет час-полтора времени. Мне кажется, он еще давал всем понять, что в нашем доме он вряд ли смог бы научить меня азам коллекционирования.

В назначенный день я зашел к нему после лекций. Шесть часов вечера — помню, как сейчас. Подхожу к его двери. Звоню — у его дверного звонка даже звук был какой-то антикварный. Ну, думаю, зайду и увижу книги, расставленные на полках по всему дому. Вхожу — ничего подобного! Зеркало, шкаф, люстра, ковер, изящная и добротная мебель, кот. Одним словом — очень стильный дом. Но где же книги?

А книги у него были в специально отведенной для этого комнате. Не буду долго вам рассказывать о том, какие я там увидел книги и в каких условиях они хранились, лишь в двух словах перескажу его слова, которыми он сопровождал демонстрацию одной из своих книг.

«Есть книги коллекционные и есть просто книги. Каждая «просто книга» имеет шанс стать коллекционной и цениться намного выше таких же, как и она обычных книг, но для этого должны быть определенные предпосылки. Книга должна быть интересной, нужной, красивой, но если мы говорим о коллекционерской атрибутике, то книга должна быть самой старой из книг с тем же текстом на своих страницах. Каким бы шикарным не было издание к пятидесятилетнему юбилею, сколько бы бонусов оно не включало в себя и какой бы рекламной кампанией его выпуск ни сопровождался, любая книжка из самого простого, но самого первого тиража первого издания с легкостью положит его на лопатки. Ведь здесь мы имеем дело с историей. Мы бросаем вызов Времени, которое всегда стремится побыстрее расправиться со всем, что создает человек. И только если ты сравниваешь две одинаковые книги из одного и того же тиража одного и того же издания, состояние книги будет иметь решающее значение. Кстати, а ты знаешь, как определить номер тиража?», спросил тогда он.

Естественно, ничего этого я не знал, и полтора часа с отвисшей челюстью я слушал объяснения и тут же закреплял теоретические знания на практических примерах из его коллекции. Лишь время от времени я задавал какие-то вопросы, возникавшие по ходу.

В самом же конце разговора я сказал: «А у нас есть старая, ветхая книжка с такими неровными краями, и я обязательно выровняю их, чтобы книга выглядела, как новая». «Ты имеешь в виду загнутые уголки — собачьи ушки19, да? И как ты их выравнивать будешь?», уточнил он. «Нет, не загнутые, а именно неровные. Я их ножницами обрежу…»