Читаем Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена полностью

— И кто же из нас важнее: ты, чистое создание, никогда в своей жизни никому не причинявшее зла и непонятно за что готовящееся принять мучения, или я, пустивший всю свою жизнь на ветер, потерявший дом, семью, друзей, подругу? Кто из нас, а? Ты одна у меня осталась, и если меня посчитают более важным, то я пойду с тобой. Я пойду с тобой, малышка, слышишь? Ты не одна. Мы пойдем вместе. Ну, а если ты окажешься самой важной персоной — кто знает, может тебе и повезет. Может быть за тебя дадут выкуп, или сюда прилетит какой-нибудь супергерой и в последнюю секунду спасет тебя. Слышишь?

Она услышала. Они оба услышали этот выстрел.

Ни проронив ни одной слезы, маленькая девочка и отчаявшийся иностранец посмотрели друг на друга. Каждый из них думал о чем-то своем. Омид не знал, о чем именно может думать ребенок, находящийся в таком состоянии и в подобной ситуации. Сам же он пытался как можно скорее выбросить из головы весь мир и забыть все возможные движения своего тела, за исключением тех, с помощью которых он смог бы осуществить любой из двух вариантов последующих действий. Вся его жизненная энергия сейчас перераспределялась и укладывалась в ноги, в руки, в спину, в пальцы, в уши, в глаза. Услышав ставшие знакомыми глухие шаги по коридору, обычно заканчивающиеся щелчком замка, он кивнул ей, она молча кивнула ему.

— Вставай! — бросил Омиду солдат, сняв с него наручники и слегка пнув ногой. — Иди к двери, давай! — снова приказал тот.

«Значит это ты, Малышка… Что ж, прощай! Удачи тебе!» — сказал он ей взглядом и не торопясь направился было к выходу, как вдруг заметил, что второй солдат снял с плеча автомат, отцепил с ремня и положил на стол нож и присел на корточки рядом с девочкой. Омиду вдруг показалось, что они решили приставить к ней охрану, чтобы исключить любую возможность для какого-либо сопротивления с его стороны. «То есть она все это время будет под прицелом!» — осенило его. И молнией в нем родилось новое решение.

— Вы что, оставите маленькую девочку одну в этой страшной камере?! Я хочу взять ее с собой. Пусть мы будем вместе…

— Возьмешь-возьмешь, не беспокойся, — усмехаясь, отвечал тот, который был рядом с девочкой, вытаскивая нож из ножен. — Там вас обоих уже ждут.

Холодный пот выступил у Омида на лбу, когда блестящее лезвие оказалось рядом с рукой ребенка, но солдат лишь стал разрезать слои липкой ленты, а когда браслет был полностью очищен он взял ребенка за руку и потянул за собой. Девочка засеменила худенькими ножками, а сопровождающий Омида снова пнул его, приказав идти вперед.

Коридор тянулся метров на десять вперед до поворота направо и продолжался примерно на столько же. В конце виднелась такая же дверь. Конвой приказал ему повернуть направо, и перед ним открылся еще один коридор, длиннее первого раза в полтора. Конец этого коридора упирался под прямым углом в такой же, по всей видимости, коридор. Омид предположил, что здание, в котором они находились, напоминало лежащую букву «Н», вытянутую раза в три по ширине, каждая ножка которой начиналась и заканчивалась помещением. Если смотреть на эту букву, то получалось, что узников держали в левом нижнем помещении, а сейчас, проведя их но левой ножке этой буквы вверх, их повели по горизонтальной перекладине. В самой ее середине, в стене слева зиял открытый дверной проем. Подходя к нему, Омид смог увидеть следы совершенных здесь преступлений, а войдя внутрь — и сами тела несчастных жертв.

— Малышка, смотри только на меня, я тебя очень прошу, — успел он бросить ей, повернув голову назад, но снова получил пинок, что очень разозлило его. Из-за стола поднялся небритый верзила и приказал Омиду стать у стены.

— Смотри на меня, Малышка, смотри на меня… — не переставая говорить с девочкой, выполнил приказ Омид. Он смотрел в объектив фотокамеры, установленной перед ним на штативе. Верзила нажал на кнопку пульта. Сработала автовспышка.

— Два шага вперед делай, садись на стул, имя называй, говори из какой страны, скажи, что ты — заложник, и чтобы все внимательно слушали тех, кто будет говорить, — снова приказал он, а четвертый, предварительно надев балаклаву, встав за его спиной с пистолетом в руках.

Омид сделал все, что ему приказали, после чего процедуру начала проходить девочка. С ней говорили на ее родном языке, но ответы дублировали на английском. На нее постоянно кричали, требуя, чтобы она говорила громко и ясно, тем самым лишь пугая ее, и приказывали смотреть прямо в камеру. Как бы Омид ни оберегал ее от этого, она не могла не увидеть окровавленные и изуродованные трупы, что были свалены у противоположной стены. На самом верху лежало тело ее отца.

Когда остановили съемку, Четвертый солдат снял балаклаву и обратился к Омиду.

— У тебе деньги много есть? Домой много деньги есть?

— Сколько у меня дома денег? На родине у меня дом есть, но я там не жил много времени… — замямлил он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Апостолы игры
Апостолы игры

Баскетбол. Игра способна объединить всех – бандита и полицейского, наркомана и священника, грузчика и бизнесмена, гастарбайтера и чиновника. Игра объединит кого угодно. Особенно в Литве, где баскетбол – не просто игра. Религия. Символ веры. И если вере, пошатнувшейся после сенсационного проигрыша на домашнем чемпионате, нужна поддержка, нужны апостолы – кто может стать ими? Да, в общем-то, кто угодно. Собранная из ныне далёких от профессионального баскетбола бывших звёзд дворовых площадок команда Литвы отправляется на турнир в Венесуэлу, чтобы добыть для страны путёвку на Олимпиаду–2012. Но каждый, хоть раз выходивший с мячом на паркет, знает – главная победа в игре одерживается не над соперником. Главную победу каждый одерживает над собой, и очень часто это не имеет ничего общего с баскетболом. На первый взгляд. В тексте присутствует ненормативная лексика и сцены, рассчитанные на взрослую аудиторию. Содержит нецензурную брань.

Тарас Шакнуров

Контркультура