Счастье под угрозой

Роберту вовсе не хотелось давать ей свой кинжал, а предложив Майри есть руками, он непременно вновь разозлит ее.

– Налить ячменного отвару? – спросил он, взяв кувшин.

– Да, налейте, пожалуйста, – отозвалась Майри.

– И какой же из ваших вопросов я не удостоил ответом? – спросил Роберт, наполняя кубки.

– Ну например, вы до сих пор не объяснили, зачем похитили меня, хотя я неоднократно спрашивала об этом.

– Я сделал это в надежде избежать войны между кланами, которая неизбежно повлечет за собой множество смертей, – ответил Роберт.

– Вы сказали, что мое похищение поможет избежать кровопролития. Но это звучит по меньшей мере смешно.

– Вы назвали это благородным намерением, – возразил Роберт.

– Но в виду этого не имела.

– Мой поступок не благородный, а скорее практичный, – сказал Роберт. – Я давно решил, что это может сработать. Вы уже знаете, что брат послал меня к вашему отцу, дабы я убедил его подчиниться власти шерифа. Он прекрасно знает, что если ваш отец подчинится, то и остальные последуют его примеру.

Майри открыла, а потом снова захлопнула рот и потянулась за кубком.

– Что такое? – спросил Роберт.

– Это мы не станем обсуждать, – ответила Майри. – Под подчинением вы подразумеваете желание шерифа единолично собирать пошлину с жителей Аннандейла, вместо того чтобы оставить все как было. Не так ли?

– Так. И еще кое-что, – не стал отрицать Роберт. – Все это довольно сложно.

– А по мне, все просто, – в тон ему произнесла Майри. – Ваш брат хочет обладать еще большей властью и собирается сделать это за счет моего отца. И отсюда вытекает еще один вопрос, на который вы не дали мне ответа.

– Что за вопрос?

– Вы так и не опровергли мое предположение о том, что ваш брат намеревается убить моего отца.

Роберт собрался было все отрицать, но потом слова застряли у него на языке. Немного подумав, он искренне произнес:

– Я не могу знать, что происходит в голове у другого человека. Тем более у моего брата. Мне известно лишь, что его очень разозлил отказ вашего отца и других землевладельцев подчиниться его власти. Но знаете, мне кажется, он совершит ужасную глупость, решив разделаться с Данвити.

– Почему? – спросила Майри, после того как сделала наконец глоток из своего кубка.

– Потому что это убийство положит начало войне между Максвеллами и кланами Аннандейла. Но война начнется не потому, что Алекс занимает пост шерифа Дамфриса, и не потому, что возглавляет Максвеллов из Дамфриса.

– А есть какой-то другой могущественный Максвелл, который желает моему отцу смерти?

– Нет. Потому что могущественнее Алекса только глава клана – Максвелл из Карлаврока. Но он предпочитает светскую жизнь в Стерлинге или уединенное существование в своем замке близ Глазго. И думаю, он ждет от Алекса сохранения мира и вовсе не желает войны.

Тень сомнения пробежала по лицу Роберта, когда он произносил эти слова. Максвелл из Карлаврока по-прежнему называл себя этим именем, несмотря на то что замок давно разрушился, а людей, способных восстановить его, он так и не нашел. Его вполне могло порадовать намерение Алекса подчинить своей власти весь Дамфрисшир, особенно если Алекс не требовал от него помощи, а причитающуюся ему часть денег все равно передал бы.

– Похоже, вы сами не слишком верите тому, что говорите, Роберт Максвелл, – произнесла Майри, пристально посмотрев на молодого человека.

– Думаю, будет удобнее, если вы станете называть меня просто Роб, – предложил он.

– Вы привели убедительные доводы относительно того, почему не стоит убивать моего отца, – произнесла девушка, сделав вид, что не услышала предложения Роберта. – Только мне почему-то кажется, что ваш брат не внял этим аргументам и не откажется от попытки запугать моего отца. Ведь это по его приказу вы приехали в наш дом, не так ли? Идея принадлежала не вам, верно?

– Все именно так и было, – согласился Роберт. – Но мой брат верит в то, что угроза захватить земли поможет призвать к порядку вашего отца и остальных непокорных.

– В таком случае он совсем их не знает, – язвительно произнесла Майри, отодвигая от себя поднос с едой. – Охраняйте меня лучше, сэр. Я же вижу, что, удерживая меня в плену, вы хотите вынудить моего отца подчиниться шерифу. Но это лишь убедит моего отца в вероломстве Максвелла, с которым он будет бороться до последнего вздоха.

– Нет, миледи, вы недооцениваете свою ценность. Вы для него гораздо важнее попыток противостоять законной власти шерифа.

– С какой легкостью вы произносите эти слова! – воскликнула Майри, и в ее голосе вновь зазвучали гневные нотки. – Стало быть, власть шерифа законна – так по-вашему? Зато власть Данвити, которую, позвольте вам напомнить, признавали жители Аннандейла на протяжении веков, для вас ничто!

– Вам не кажется, что разговаривать со мной в подобном тоне не слишком учтиво? – произнес Роберт, чувствуя, как и в его груди мало-помалу закипает гнев.

Нет, он злился не на Майри. Просто она, как никто другой, пробуждала в его душе слишком противоречивые эмоции.