Счастье по ошибке

– Ну да, ну да, – пробормотал задумчиво. – Ну – может, вы и правы. Жаль, конечно. Жаль, что не удалось начать новую жизнь, – вздохнул, слегка дурашливо, – но… вы правы. Такого, как я, черного кобеля добела не отмоешь.

– Мне тоже жаль, – вздохнула я.

– Правы, правы, – бубнил Колосов, дружески похлопывая меня по руке. – Нечего хорошему человеку голову морочить.

Как ни удивительно, это странное свидание вовсе не ухудшило наших отношений, а даже как-то сделало их короче и дружественнее. Но после него мне еще яснее стало, что моя доля – быть одной, одной растить Гришу и радоваться, что у меня есть сын. На что еще я могла рассчитывать, если даже такой человек, как Колосов, из всех знакомых мужчин имеющий самое наибольшее сходство с моим папой, – совершенно мне не подходит! Ведь это могло означать только одно: мужчин для меня просто не существует.

С Гришей между тем проблем хватало. В классе он считался едва ли не худшим – и вокруг не было никого, кто бы имел на него влияние. Отец самоустранился, а дедушка – выключился. Мой папа, когда мы приезжали, в основном молчал и слабо улыбался. А Гера просто исчез из нашей жизни, словно забыв, что он, собственно, отец. По сотне маленьких признаков я понимала, что для Гриши его безразличие – больная тема.

Тот день не задался с самого утра. Дадиани ходил по пятам и везде подмечал мои мелкие просчеты. Я даже обратилась с вопросом к Колосову, точно ли Гия Шалвович должен контролировать каждый мой шаг, если уж мне была обещана свобода действий. Шеф отшутился в том духе, что свобода, мол, штука относительная и абсолютной свободы в вещном мире нет, а про Дадиани сказал, что для того, дескать, и щука в море, чтобы карась не дремал… Веселого смеха это у меня не вызвало, я просто смирилась, что Гия Шалвович, видимо, мой крест и нужно таскать его, как положено, и не роптать.

Как обычно, я решала сразу несколько рабочих задач, когда мой личный, некорпоративный мобильник вдруг разразился настойчивым звонком. Номер не определился, но какая-то тревога заставила ответить. Звонивший мужчина назвался инспектором Отдела по делам несовершеннолетних.

– Орлова Светлана Владимировна? – уточнил он.

– Да.

– Григорий Орлов ваш сын?

– Да.

– Вам нужно подъехать в отделение. Мальчик находится у нас.

– А что случилось? – пролепетала я, убегая из людного коридора в пустой лифтовый холл, подальше от сослуживцев.

– Ребенок был задержан за хищение товаров в супермаркете.

– Но… этого не может быть… У него же все есть… Это ошибка! – зачастила я глупо. – Да вообще… вы с ума сошли! Он никогда ничего чужого…

– Приезжайте, будем разбираться.

Куда ехать, выясняла как во сне, борясь с подступившими слезами, а как только полицейский отключился, разразилась отчаянным плачем. Беспомощность, одиночество и страх за Гришу навалились неподъемным грузом. И тут прямо передо мной материализовался вездесущий Дадиани. Эта злая тень опять преследовала меня. Едва взглянув, я с отвращением отвернулась.

– Ну, что там у вас еще стряслось? – спросил он хмуро.

– Вам-то что? – огрызнулась, не поворачиваясь.

– Видели бы себя сейчас – не спрашивали бы. Прекратите плакать и объясните, что случилось.

Я хотела вообще ничего не говорить и просто уйти – но куда пойдешь с заплаканным лицом и красным носом? Он все не уходил, ждал ответа. Я обмахивалась руками, в надежде быстро придать себе нейтральный вид.

– Вам будет приятно узнать, Гия Шалвович, – выдавила довольно истерично, – что я не только сотрудник, вызывающий у вас постоянные сомнения в профпригодности, но и неуспешная мать.

Слезы опять засочились, я отчаяннее замахала руками перед лицом.

– Ну знаете, – возмутился он, – такими словами не бросайтесь. Дети не повод для склок и сведения счетов. И потом, я вам ничего не сделал плохого, просто спросил. Так понимаю, у вас форс-мажорная ситуация и вам нужно уйти?

– Да… – прогундосила я, принимаясь сушить лицо бумажной салфеткой, случайно обнаружившейся в кармане, стараясь не повредить остатки макияжа и не ухудшить дела активным трением.

– Возьмите! – воскликнул он, протягивая большой белый платок.

Я поколебалась и взяла.

– Так что случилось-то? – спросил опять Гия.

– Из полиции звонили. Говорят, Гриша что-то утащил из супермаркета.

И опять захлюпала, а он нахмурился и сказал:

– Ребенок в полиции – это серьезно. Я поеду с вами. Знаю, как с ними разговаривать.

– Но… зачем вам…

– И потом, вы ведь не на колесах, – рассудил Гия. – Довезу и сам разберусь.

Первый раз мне не казалась противной его самоуверенность и эта манера жестко распоряжаться по всякому поводу. Я не в силах была отказаться от помощи. Мы спустились к машине, молча сели – он за руль, я рядом, и Дадиани, включив навигатор и уверенно вырулив со двора, помчался на рискованной скорости, как настоящий кавказский водитель.

– А как вы собираетесь с полицией разбираться… с такой внешностью? – пришло мне вдруг в голову. – Вы же сами из этих… из «понаехали»…

– Я с восьми лет в Москве, – холодно возразил он. – Интересно, откуда в вас столько снобизма? Вы что – принцесса крови?

– Во мне?! – изумилась я.