Счастье. Двадцать семь неожиданных признаний

В детстве мне не давал покоя темный смысл сказки «Курочка Ряба».

Я мечтал: вдруг и мне однажды выпадет счастье – мама принесет из магазина коробку яиц, а там – одно золотое.

* * *

Время шло.

Мама золотого яйца «не несла».

Я терял надежду.

И вот однажды в солнечный весенний день домработница Нюрка повела меня в гости к подружкам.

Подружки жили в «московском дворике».

Деревянный дом, сад за забором.

За домом церковь.

Заброшенный колодец.

Точильщик – «ножи точу».

Старьевщик – «старье берем».

Лошадь, запряженная подводой «капуста-огурцы».

Между оконных рам вата, посыпанная блестками.

Икона в окладе.

Бумажные цветы.

Алые губки, крепдешиновые платья, шестимесячные завивки.

Глянцевый поцелуй в подкове, подкрашенный анилиновыми красками.

То есть все то, что у нас дома называлось мещанством.

Но я тогда – мальчик-чубчик-чубчик кучерявый – короткие-штанишки-глазки-забыл-помыть – еще этого не знал.

* * *

На прощанье подружки подарили золотое яичко.

Я был в восторге.

Оказавшись дома, сразу же уселся за стол.

И в нетерпении, как неразумные дед-да-баба, вознамерился «бить» пасхальное яйцо в надежде на счастье.

Мама, заметив, что я делаю, села на стул напротив меня.

Внимательно взглянула.

И с какой-то особенной интонацией произнесла: «Гриша, смотри не отравись!»

Аппетит тотчас пропал.

* * *

Итак, золотое яичко, снесенное волшебной пестрой птицей Курочкой-Рябой в одноименной русской сказке, создано из философского золота.

Внутри пребывает истина: философский камень – anima mundi.

Anima mundi недоступна деду с бабой (били-били – не разбили), так как истину может обрести лишь избранный – тот, кто осуществил Великое деланье, умер и обрел бессмертие. (У Зосимы Панополитанского: anima mundi высвобождается мечом, рассекающим яйцо).

Мелькающее, ускользающее время-мышь отнимает у деда с бабой золотое яичко: мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось.

Курочка Ряба утешает стариков тем, что снесет им яичко не золотое, а простое, тем самым открывая тайну, что истину можно увидеть и найти повсюду, в том числе и в обыкновенном яичке.

* * *

Мамы давно нет.

Да и моя жизнь падает, как зарница.

Пасхального яйца я так ни разу не попробовал.

Открывая коробку из продуктового магазина, уже не чаю найти «одно золотое».

Но до сих пор время от времени издалека меня тревожит эхо маминого голоса: «Гриша, смотри не отравись»…

Женя Снежкина. Королевский стрелок [7]

Так принцессу с королем опозорил
Бывший лучший, но опальный стрелок.

В. Высоцкий. Про опального стрелка

И они наконец захлопали. За секунду между финальными аккордами и аплодисментами все успели подумать «капец». Но они хлопали. В этом, конечно, почти не было благодарности за исполнение номера, но восхищения лихостью и наглостью – более чем. Я изо всех сил старалась разглядеть за светом рампы Пашку и Димку – приговоренных, – но в зале их не было. Скорее всего, они смотрели номер через щель во втором окне, чтобы потом тихо убежать от здания клуба и не нарываться на дальнейший скандал. Мы тоже начали хлопать и не сговариваясь повернулись к окну.

Туда же кинулась старшая пионервожатая Ленка, она откинула черные шторы, но пацанов не обнаружила. Зато все увидели, как скривило ее рожу. И тогда аплодисменты превратились в овацию, а задние ряды начали еще и топать. Нас вызывали шесть раз, пока вожатые не взмолились и не попросили зал успокоиться, потому что на очереди было еще два номера. Но какое там. Большинство зрителей уже выскочили из зала и сопровождали нас до здания отряда.

Эту постановку мы придумали сразу после того, как стало понятно, что Пашу и Димку выпрут из лагеря. В то лето вожатые втихаря водили нас купаться на речку. На дне той речки Пашка обнаружил чудо – прикопанную в донном иле бутылку мутного зеленого стекла без этикетки.