Счастье бывает разным

Высказав эту странную для члена правительства мысль (а может, они там все такие логичные?), Катюха продолжила допрос с пристрастием:

— Так все-таки кто папаша?

— Я его мало знаю, — честно ответила я. — Он две недели чинил мне баню на даче и ни разу не был выпивши. Мне показалось это весомым аргументом.

— Молодец, Машка! — вновь восхитилась моя подруга, и мне снова стало чертовски приятно. Хотя, с другой стороны, когда тебе сорок четыре, лицо похоже на картофелину и анфас не отличим от профиля, особо выбирать не приходится.

Впрочем, наплевать на все и всех. Кроме моего мальчика, разумеется.

И кроме подруги Катьки. Хотя другой у меня просто нет.

— Обожаю тебя, Машка! — наконец успокоилась Катюха и села допивать свой подостывший кофе. — Ты мне такой тюхой казалась в детстве.

— А сейчас — Моникой Беллуччи? — поинтересовалась я.

— А сейчас ты в сто раз круче меня. Я б, наверное, не решилась.

— Ну, видишь, я тоже долго не решалась.

Постепенно вернулись к ее жизни, и Катькина радость стала угасать.

— Может, вернешься к Вовчику? — спросила-намекнула я.

— Не знаю я, Машка, — как-то устало ответила Воскобойникова.

Очень мне не понравилась эта ее усталость.

— Кончай дурить, а? — уже без намеков сказала я.

Для меня было очевидно, что Вовчика она и любила, и любит. Иначе б и поцеловать себя не позволила. А здесь — двадцать лет с ним в одной постели спала. И не только ж спала. А этот крендель сибирский — просто недоразумение женской жизни.

— А не дурить — это как? — спросила она.

— К Вовчику возвращайся.

— А Вовчик примет? — усмехнулась она. — Это ж не гостиница — ушел, вернулся.

— Вовчик? Вовчик, конечно, примет. За счастье сочтет! — заверила я.

— Он очень изменился, — усмехнулась Катюха.

— В каком смысле?

— В смысле самодостаточности. Он теперь сам крутой перец.

— Ну и что? Он всегда был крутым, ты просто не замечала.

— Вот я и не знаю, устроит ли меня его теперешняя крутость. Да и устрою ли его я — тоже не знаю.

Так и не удалось мне ни настроения ей поднять, ни пинками загнать обратно в семейное ложе. Хотя я в Вовкиной реакции ничуть не сомневалась. Да и в Катькиной тоже. Любой, кто знает ее, подтвердит — не стала бы она жить с Вовчиком вообще без чувств.

Короче, надо будет этот процесс проконтролировать, а то как бы мужик от свалившихся возможностей голову не потерял.

Приняла решение — и успокоилась.