Сбытчик

Ему вдруг стало грустно. Но все равно, другого выхода у него не было. Он избрал единственно возможный путь. А подготовил он все хорошо, подготовил так, что выйдет из этого дела абсолютно чистеньким. Даже если что и заподозрят — мотив налицо, против него не будет никаких фактов.

А потом к себе, домой. А завтра, как обычно, на работу, не показывая виду, что он что-то знает, не изменившись. Только он уже будет убийцей.

Смогут ли они остановить его?

Неужели они не разгадали смысл его письма? Но не мог же он написать все прямо, не мог же он все им выложить на тарелочке! Разве мало там было намеков, разве не ясно было сказано, что должно произойти, — неужели они не могли додуматься до остального?

Нет, они, конечно, додумались. В неповоротливости их не упрекнешь, бог тому свидетель. Он подумал о комнате, которую снял в доме на Двенадцатой улице, в этом грязном притоне, где он хотел провести предстоящую ночь, до которого рукой подать от места убийства. Но сейчас об этом не могло быть и речи — они нашли комнату и чуть не сцапали его самого. В памяти возникла перестрелка с этим рыжим копом. Да, пощекотали они друг другу нервы. Но в комнату теперь нельзя — придется возвращаться в свою квартиру. А умно ли это? Вдруг кто-то его увидит? Может, просто прошататься всю ночь по улицам? Может, сразу же надеть…

Круто прервав ход мыслей, он взглянул на часы. 19.55.

Он опустил руку в карман, нащупал там что-то мягкое и теплое, удивился на секунду и тут же вспомнил. В следующий миг пальцы наткнулись на твердое и холодное. Он вытащил это из кармана, и в свете луны люгер блеснул смертельным блеском.

Он проверил магазин. Обойма была полной.

* * *

Несколько таких магазинов осталось в комнате. А по ним нельзя выйти на его след — ведь лицензии на пистолет у него нет. А не доберутся ли они до человека, у которого он его купил? Нет, едва ли. Пистолет наверняка краденый — он купил его в сомнительном местечке. У человека, продавшего ему пистолет, было много всякой всячины. Местечко было сомнительное, это точно, но для него — вполне подходящее. А после сегодняшнего вечера места лучше этого ему просто не найти. Он щелкнул предохранителем.

19.57.

Пристроив руку с люгером на подоконник, он тщательно прицелился в затылок Джорджа Ладдоны. На кисти левой руки, под стеклом часов бежала, бежала, бежала секундная стрелка. А вот сдвинулась и минутная. Он буквально увидел, как она подвинулась.

19.58.

Могут ли они ему помешать? Где там. Глупцы. Безмозглые глупцы.

Стараясь не расслаблять руку, он ждал.

Ровно в 20.00, когда он уже собрался нажать на курок, в аллею ворвался Коттон Хейз.

— Эй! — закричал он. — Стой!

Раздался выстрел, но за мгновение перед этим рука убийцы чуть дернулась назад. Хейз кинулся на него. Убийца повернулся. В его кулаке блестел люгер. Хейз отскочил в сторону.

Снова прогремел выстрел, и тут же мусорный ящик, на котором стоял стрелявший, опрокинулся. Человек с люгером в руке упал, но мгновенно вскочил на ноги и, вскинув пистолет, навел его на Хейза. Раздался выстрел, но на какое-то мгновение раньше Хейз успел нанести удар кулаком. Пуля пролетела мимо. Хейз снова ударил и ощутил, что его кулак как бы расплющил физиономию преступника. И тут усталость от изнуряющей жары, от долгого преследования и казавшейся до этой минуты бессмысленной и безнадежной сегодняшней работы, разочарование, вызванное вереницей неудач, — все это, что копилось в Хейзе с самого утра, вырвалось наружу. И он молотил кулаками, бил, бил, бил, пока враг не рухнул без сознания.

И тогда, тяжело дыша, Хейз поволок его к выходу из аллеи.

* * *

Сидевшего в «Пабе» Джорджа Ладдону все еще била дрожь. Пуля, просвистев в сантиметрах пяти от его головы, врезалась в столешницу. На лице Джорджа застыло недоуменное выражение, руки тряслись, губы тряслись — он слушал объяснения Хейза.

— Это был ваш компаньон, — говорил тот, — Эди Корт. В вас стрелял ваш компаньон, мистер Ладдона.

— Не верю, — произнес Джордж. — Просто не верю. Только не Эди. Не мог он желать мне смерти.

— Мог. Его девушка слишком любит деньги.

— Вы хотите сказать… здесь замешана она?

— Не совсем, — сказал Хейз. — По крайней мере, я так не думаю. Она не предлагала ему убить вас, если вы это имеете в виду. Фелиция Пэннет не из тех, кто согласится связать свою жизнь с убийцей. Но она давала ему понять, что ей нужно от жизни, и он, видимо, нашел единственный доступный ему способ дать ей это.

— Нет, — произнес Джордж, — только не Эди.

Казалось, он сейчас заплачет.

— Помните, я вам показывал рисунок? — спросил Хейз.

— Да. Но это был не Эди! Это был кто-то другой! Этот человек…

— Вы уверены? — Хейз вытащил из кармана листок с рисунком, потом карандаш и стал быстро водить им по бумаге. — А это не Эди Корт? — спросил он, показывая Джорджу все тот же портрет неизвестного, но уже с бородой и усами.

— Да, — ответил Джордж. — Да, это Эди…

Хейз неспешно вел полицейский седан к участку. На заднем сиденье между Кареллой и Мейером сидел задержанный.

— А почему ты тогда закричал: «Смит!»? — спросил Карелла, обращаясь к Хейзу.