Сборник цикла ТЕМАТИКИ

Глазок, впрочем, оказался залеплен жвачкой. Хулиганы или предусмотрительный посетитель – какая разница? Без лишних вопросов он распахнул дверь, развернулся и, не глядя в проход, пошел обратно. Туда, где оставалось водки на донышке. Если его сейчас убьют, по крайней мере, он успеет взять от жизни всё.

Гость не спешил нарушать молчание, только захлопнул дверь и повернул замок. Предусмотрительно – теперь не убежать.

– Дай угадаю – костлявый эгоист?

– Очень смешно.

– Ладно, с костлявым погорячился.

– Ты как?

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы непрошеный гость заткнулся. По крайней мере, выразительное молчание никуда не делось даже в такой ситуации. Талант, мать его. Не пропьешь.

– Мог хотя бы предупредить.

– Нянька ты мне, что ли?

– Ладно тебе. Не чужой ведь.

– Даже не рассчитывай, завещание на благотворительность.

– Да кому нужна твоя халупа.

– Семьдесят пять метров, метро в пяти минутах, стеклопакеты, кафель, европейская сантехника, паркет в гостиной. Сам ты халупа.

– Конечно, у меня нет стеклопакетов. Куда мне.

Вялая улыбка – не из вежливости, просто от недостатка сил и желания сопротивляться.

– Поговори со мной, ладно?

– Будешь вправлять мне мозг?

– Буду. Кто-то же должен.

– Супер-Крис спешит на помощь?

– Вроде того. Как ты?

– Думал, разогнаться посильнее, и дело с концом. Потом жалко стало.

– Кого?

– Ну, надо ведь в кого-то врезаться.

– Можно в столб.

– Да, спасибо. Не подумал сразу. Ну, я пойду?

– Какого хера?! Думаешь, мне очень надо торчать тут с тобой и беседовать о твоей разнесчастной жизни?! На минуточку, он был мне другом четверть века!

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Хотел! Уже передумал. Хватит мне хамить, я никакого отношения к его образу жизни не имею. Жрать коньяк литрами его никто не просил.

– У вас был общий бизнес!

– Общий бизнес?! Подкладывать мальчиков толстопузам? Ты решил совершить суицид с моей помощью, да? Хочешь, чтоб я прибил тебя, и не пришлось искать подходящий столб?!

– Вы не работали вместе?

– Над чем? Над совращением малолетних или над составлением компромата для несчастных депутатов? Уж от кого от кого, а от тебя я такого не ожидал.

– Тоже мне мемуарист хренов. Ощущение такое, что вы давно издали свою биографию, а я не удосужился ее прочитать.

– Мог бы за восемь лет спросить, чем занимается твой любовник.

– Он не любовник!

Тишина. Сигарета выпадает из затянутой сложным рисунком руки. Оставляет темный след на паркете. Запах гари и паленой смолы.

– Он не любовник.

– Извини.

Щелчок, огонь загорается на новой сигарете.

– Он мне был…

– Ладно, я понял. Извини, сказал же. Забили.

– Да нихуя ты не понял!

«Так объясни» повисает в воздухе. Говорить такое вслух – все равно, что поджечь фитиль бомбы. Взрыв – полбеды. Заранее не скажешь, что заминировано – вот это по-настоящему страшно.

– Он меня сделал. Слепил из того дерьма, которым я был. Если бы не он, меня бы не было. Меня и не было. Я появился только из-за него, а теперь. Все это как будто не со мной. Куда мне теперь? Вернуться в клуб, сесть на его место и позвонить водителю, чтоб подкинул парочку близняшек Киру?

– Ну, если хочешь…

– Заткнись. Просто, мать твою, заткнись, понял?

Еще один глоток тишины. Прозрачной и честной, как тяжелые капли летних дождей.

– Мне противно. Все возвращается. Все, что было с ним, превращается в историю, которая случилась с одним моим знакомым. И я сам будто просто лег спать восемь лет назад, а теперь проснулся.

– Знаешь, что в тебе бесит особенно сильно, Вик?

– Прическа?

– … Окей, знаешь, что бесит в тебе особенно сильно, не считая прически?

– Что?

– Ты даже в таком состоянии говоришь так, будто стоишь на трибуне спортивного стадиона перед выпускниками сраного Гарварда. Нельзя говорить нормально?

– Я так привык.

– Самое время менять привычки.

– Ладно. Только что это изменит? Мне противно, тошно и мерзко от самого себя. От того, чем я занимаюсь, от того, что делаю каждый день.

– Так нахера делаешь?

– Он… Дима… Рядом с ним это казалось нормальным.

– Что?

Пустые остекленевшие глаза, мертвые и безразличные.

– Всё.

– Ты имеешь в виду… эм, секс?

– Крис смутился – запишу себе в блокнот. Буду рассказывать, а никто не поверит.

– Иди ты.

– Серьезно, не поверят же!

– Объясни лучше, что ты имел в виду? Секс, Тему, его мальчиков?

– Да-да. Секс, Тему, мальчиков.

– Он такой был, сколько я его знал. Забей. Рядом с ним вроде как все нормально. Потом отойдешь на пару метров, подумаешь. Вот же хуйня!

– Считай, что я отошел на пару метров. Не представляю себе, как теперь.

– С кем трахаться?

– Ты совсем дебил или просто имидж такой?

– Ну, о чем еще-то ты можешь думать? Пойдешь ко мне на Лубянку искать себе строгого дядю с кнутом? Или психиатра наймешь: «Дядя, скажите, нормально ли, что я сутенер?».

– Да причем здесь это!

– Потому что ты не говоришь мне ни хера.

– Как я смогу без него жить как раньше? Меня стошнит от первого же… в первый же день.

– Ну, так не иди на работу. Отоспись, купи билеты в Турцию. Олл инклюзив, надерись до чертиков и валяйся на пляжу.

– На пляже.

– Вот это как раз тот случай, когда не стоило.

– Я не могу не пойти на работу. Не могу надраться до чертиков.