Сборник статей и интервью 2007г.

Строго говоря, именно это и дает либеральной оппозиции основание для оптимизма. Есть шанс устроить второй Февраль, который не закончится вторым Октябрем. Но проблема в том, что если под Октябрем понимать не взятие власти рабочими и крестьянами, а ликвидацию институтов буржуазной демократии, то новый, буржуазный «Октябрь» наступит уже в «Феврале». Власть надо не только брать, но и удерживать. А нынешние оппоненты Путина по своим политическим качествам явно не похожи на людей, способных удерживать власть демократическими методами. Поскольку, в отличие от питерских бюрократов, не умеют они и выстраивать более или менее устойчивую «вертикаль власти», позволяющую поддерживать контроль над обществом без жестоких репрессий, то перспектива получается не слишком радостная.

С другой стороны, природа социального недовольства сегодня такова, что смена власти сама по себе ничего не решит, она лишь стимулирует новые протесты. Если бы начатые реформы можно было просто притормозить или заморозить, это давало бы шанс новой власти погасить массовый протест, не отказываясь от общей ориентации своей экономической политики. Но слишком далеко всё зашло. Сейчас, для того, чтобы удовлетворить недовольное большинство, нужно будет уже не только остановить начатые меры, но и повернуть их вспять. Причем зачастую возврат к старой, до 2005 года существовавшей ситуации невозможен, а потому требуются более радикальные меры.

Такой радикализм не просто не совпадает с направлением мысли и интересами оппозиционных либералов, но и непосредственно направлен против них. В этом случае нынешние союзники неизбежно столкнутся лбами после первой же победы. Причем далеко не очевидно, что лишенные политического опыта и организации социальные движения возьмут верх.

Впрочем, все эти сценарии исходят из одного, весьма спорного, допущения. А именно, что оппозиция, даже наращивая масштаб своей социальной поддержки, сможет одолеть власть. В конце концов, уровень общественного сопротивления ещё достаточно низок, а бюрократия достаточно сильна, чтобы просто игнорировать разные «Марши несогласных», даже если число их участников в ближайшее время удвоится и утроится.

Однако подобное спокойствие гарантировано лишь до тех пор, пока власть едина. Как известно, революции начинаются с кризиса верхов.

Если в процессе работы над сохранением преемственности в 2008 году, высшие чиновники переругаются между собой, возможны самые непредсказуемые и драматичные варианты. И сценарии, описанные в данной статье, будут далеко не единственно возможными…

Cпециально для «Евразийского Дома»

МАЛО ПАРТИЙ, ВСЕ ПЛОХИЕ И ОДИНАКОВЫЕ

Избирательное законодательство в очередной раз переписали. За последние четыре года это делали уже 16 раз. Не нужно быть политологом или экспертом по выборам, чтобы заподозрить: если одно и то же переделывают снова и снова, значит, не получается.

Если прибавить к избирательной реформе еще и отмену выборов губернатора, а также изменение законодательства о политических партиях и их перерегистрацию, то возникнет весьма впечатляющая картина.

Цели политической реформы давно и достаточно точно определены. Надо, чтобы в стране было несколько крупных, идеологических партий.

Кстати, кому и зачем это надо?

Вопрос, казалось бы, нелепый, но все же заслуживающий того, чтобы его задать. Ведь если отказаться от принципа «самоочевидности» и начать обдумывать ответ, многое становится на свои места.

Итак, кому нужно сокращение числа партий? Вроде бы избирателям. Не будут путаться, голоса зазря пропадать не станут. Но почему-то за 17 лет многопартийности у нас в стране так и не возникло народного движения с требованием уменьшить количество избирательных списков. Опросы общественного мнения отнюдь не фиксируют озабоченности граждан засильем мелких партийных структур (что, например, можно было обнаружить в Италии конца 1970-х годов). Короче, населению на это глубоко наплевать.

На самом деле, сколько бы ни было партий зарегистрировано, реально участвуют в общенациональной политической жизни 3-4 из них, в самом крайнем случае 6-7 группировок. Причем это относится к России конца 1990-х годов ничуть не меньше, чем к Западной Европе. На протяжении всех последних лет реальных партий у нас больше не стало. Все те же КПРФ, «Яблоко», СПС, ЛДПР, а вдобавок к ним еще «партия власти», выступающая под разными именами («Выбор России», «Наш дом - Россия», «Единство», «Единая Россия»).

Ну и непременная «партия на одни выборы», создающаяся при участии той же правящей бюрократии, но ее неудовлетворенной жизнью части: «Отечество» в 1999 году, «Родина» в 2003 году и «Справедливая Россия» в 2007. В итоге все время получаем максимум 6 партий, как и во многих западных странах. Отдельные депутаты и мелкие группы, которые прорываются в парламенты 1-3 депутатами, самостоятельной роли в системе не играют, зато расширяют спектр дискуссии.